Акционер. Акционерное право. Число акционеров и условия вступления и выхода. Права и обязанности единичного акционера. Права и обязанности акционеров в совокупности — в большинстве и в меньшинстве. Теория, практика, законодательство и проекты. Задачи реформы
В § 48 Leipziger-Bank (703) сказано: Actionär ist wer eine oder mehrere Actiеn besitzt (ср. 660 — § 11; 1 — 26). Это наиболее точное определение, какое только было сделано до сих пор относительно того, кого именно следует считать за акционера. Но определение это неверно, так как одно только владение акцией или акциями не дает акционерного права в смысле совокупности прав и обязанностей, которыми пользуются акционеры, а потому нельзя признать безусловно правильным и заключение Malepeyre et Jourdain (259 — 200, 201), которые говорят, что продажа акции освобождает продавца от всех прав и обязанностей его в отношении к акционерной компании и переносит их на покупателя. В доказательство ошибочности вышеприведенных как определения, так и заключения достаточно сослаться хотя бы на ст. 223 австрийского проекта, в котором сказано: solange der Betrag der Actie nicht vollständig eingezahlt ist, wird der Actionär durch Uebertragung, seines Anrechtes auf einen Anderen von der Verbin-dlichkeit zur Zahlung des Rückstandes nur dann befreit, wenn die Gesellschaft den neuen Erverber an seiner Stelle annimmt und ihn der Verbindlichkeit entläässt. Auch in diesem Falle bleibt der austretende Actionär auf Höhe des Rückstandes für alle bis dahin von der Gesellschaft eingegan-genen Verbindlichkeiten nоch auf ein Jahr, vom Tage des Austrittes an ge-rechnet, subsidiarisch verhaftet. В английском законодательстве еще больше постановлений, противоречащих вышеприведенным определению и заключению, не предусматривающих случаи: 1) незаконного владения, 2) выпуска именных или не вполне оплаченных акций и 3) зависимости пользования акционерным правом от числа владеемых акций. Третий случай имеет особенно важное значение в определении понятия об акционере, так как акционер, не пользующийся акционерным правом, собственно говоря, немыслим, хотя в практике и в законодательстве допускается такое анормальное явление, вследствие чего бывают, например, акционеры, которые не пользуются правом участия в общих собраниях, образуя из себя категорию как бы неполноправных акционеров, каковы, например, женщины по уставам некоторых акционерных компаний (ср. 17 — VI, 294), лица, владеющие ограниченным числом акций (ср. 306 — 175, 360), владельцы долей акций и т. п. (268 — 25; 631 — § 15; 662 — § 6; 331 — 102); иногда же бывает так, что за такими неполноправными акционерами признается право участвовать в общих собраниях, но без голоса (ср. 252 — 41; 312 — 167). Словом — нельзя называть акционерами владельцев акций; такое определение неправильно не потому, что оно не соответствует действительности, представляющей много отрицательных сторон, а потому, что оно неправильно по существу, упуская из виду существенную и несомненную связь между акционером и акционерным правом (ст. 114 — 309). Поэтому мы предлагаем следующее определение, которое найдет себе оправдание в дальнейшем анализе исследуемого понятия: акционером называется лицо, пользующееся акционерным правом на основании участия его в образовании акционерного капитала; т. е. в понятие об акционере входит как существенный элемент не владение акцией, которого может и не быть, как это бывает, например, когда акции еще не вполне оплачены, но пользование акционерным правом.
Акционерами могут быть как физические, так и юридические лица, хотя уставами некоторых акционерных компаний ставятся в этом случае различные ограничения для именных акций (Deut. Feuerv zu Berlin, § 10). Так как акционерная компания есть universitas personarum, то она должна состоять из нескольких акционеров, что и признано, прямо или косвенно, почти всеми законодательствами. По прежнему немецкому акционерному закону требовалось, чтобы в акционерном товариществе было не менее шести членов, теперь же их требуется четыре, а в акционерных компаниях — три (ср. 222 — 168, 170, прим.3); французское законодательство, будучи неясным относительно определения числа акционеров в акционерных товариществах (ср. 49 — I, 194, 196; 266 — 60, 49 — II, 45, 160), требует для акционерных компаний не менее семи акционеров, подобно английскому законодательству, которое постановляет, что акционеры, продолжающие операции компании, будучи в составе менее семи лиц, несут личную и солидарную ответственность (152). На сколько вопрос о числе акционеров имеет практическое значение, об этом можно судить по тем казуистическим случаям, которые приводит Zimmermann (482 — 225, 263), указывая на то, как иногда все акции сосредоточивались в руках одного владельца, который, распоряжаясь предприятием в качестве полного хозяина, затем продавал опять акции другим лицам (ср. 89 — IX, 255). Независимо от этого вопрос о числе акционеров приобретает огромное значение при столь желательном обязательном или добровольном погашении (амортизации) акций, против которого совершенно неосновательно восстает Вреден (429 — 99 и др.), опасаясь того, что при сохранении первоначальной величины акционерного капитала в компании может не оставаться ни одного акционера «или же останется один какой-нибудь последний могикан». Оставляя пока в стороне вопрос об амортизации, о котором мы будем говорить подробно ниже (см. гл. 17), заметим здесь только то, что опасение Вредена очень легко устранимо посредством определения минимума числа акционеров, которое может быть допущено в акционерной компании, а потому, если путем погашения акций, которые вместе с тем должны быть и уничтожаемы, число акционеров сделается меньше установленного минимума, тогда компания должна ликвидироваться, погасив и остальные акции, акционерное же предприятие со своим капиталом сделается общественным или государственным достоянием.
Поступление в число акционеров, будучи в большей части случаев совершенно свободным, встречает иногда и некоторые ограничения, оправдываемые, более или менее, характером и значением цели, преследуемой акционерной компанией (361 — 9, 10); так, например, по инструкции для делопроизводства в Museum-Actien-Gesellschaft в Гейдельберге (614) на основании ст. 30 устава (615) сделаны следующие постановления по этому предмету:
§ 6. Nur selbständige Personen aus den gebildeten Ständen von unbeschоltenen Rufe und in Heidelberg oder doch in der Umgegend wohnhaft sind aufnahmsfähig.
§ 7. Wer die Aufnahme wünscht, hat ein von drei Aktionären unterstütztes schriftliches Gesuch bei der Direction der Museum-Aktien-Gesellschaft einzureichen. Diese theilt die Meldung dem Aufsichtsrathe mit, welcher in der Regel in einer Sitzung darüber entscheidet, ob der Gesellschaft die Aufnahme vorgeschlagen werden soll oder nicht.
§ 8. Wen der Aufsichtsrath den Bewerber zur Aufnahme geeignet findet, bringt der Vorstand das Gesuch «zur Abstimmung».
§ 9. Zu diesem Zwecke wird zunächst ein Vorschlag, das Gesuch des Bewerbers, so wie dessen Namen und Stand enthaltend und von den drei vorschlagenden Aktionären der Museums-Aktien-Gesellschaft unterzeichnet, zur Kenntnissnahme der Gesellschaft an eine eigens dazu besstimmte Tafel angeschlagen, an welcher es 14 Tage und dann noch während der Dauer der Abstimmung verbleibt.
§ 10. Nach Ablauf der 14 tägigen Frist beginnt die Abstimmung in der § 105 angegebenen Weise. Wenn mindestens 50 Aktionare abgestimmt haben, wird die Abstimmung geschlossen. Haben zwei Drittel der Stimmenden sich für die Aufnahme erklärt, so ist der Bewerber in die Gesellschaft aufgenommenn, vorbehaltich der in § 28 des Gesellschaftsstatutes vorgesehenen Verbindlich-keiten, und erhält eine durch Namensunterschrift des Präsidenten und des Vorstandes beglaubigte Aufnahmskarte.
§ 11. Ist der Bewerber vom Aufrichsrathe nicht zur Abstimmung zugelassen, oder hat die Abstimmung gegen seine Aufnahme entschieden, so kann ein wiederholtes Gesuch, jedoch erst nach Verfluss eines Jahres auf gesetzlichem Wege stattfinden. Ebenso kann ein Bewerber, der sein gesuch vor dem Schlusse der Abstimmung selbst zurückgezogen hat, erst nach Jahresfrist ein neues Gesuch um Aufnahme einreichen. Gleiches gilt für ein nach § 44 durch Beschluss des Aufsichtsrathes aus der Gesellschaft ausgeschlossenes Mitglied.
В уставе же сказано:
§ 30. Nach den Bestimmungen des Geschäftsreglements neu aufgenom-mene ordentliche Mitglieder der Gesellschaft haben die Anwartschaft auf Zuschreibung einer Aktie, sobald eine solche verfügbar ist oder wird.
Совершенно то же следует сказать о выходе из числа акционеров и об отчуждении акций, — что они также не всегда свободны. Независимо от постановления английского нормального устава, в котором сказано, что продавец акции продолжает считаться собственником ее до тех пор, пока имя покупателя не внесено в акционерный список (ст. 8; ср. 615 — 28), в приведенной нами инструкции для делопроизводства в Гейдельбергской Museum-Aktien-Gesellschaft сказано:
§ 12. Der Austritt aus der Gesellschaft findet nur auf den ersten Januar ober auf den ersten Juli statt. Wer nicht schriftlich wenigstens einen Monat vorher, also vor dem l-en December (beziehungsweise vor dem Juni) auf-kündigt, bleibt Theilnehmer für das nächste Halbjahr.
Выход может быть даже принудительный, как это видно из той же инструкции:
§ 43. Orbentliche Mitglieder (т. е. акционеры) verlieren das Recht der Theilnahme am Museum durch ein seinem Zwecke und seinen Gesetzen widerstreitendes Betragen ober durch Vergehen, wodurch ein Mitglied des Vereins sich unwerth macht.
§ 44. In einem solchen Falle schreitet der Aufsichtsrath entweder von Amtswegen ober auf gemachte Anzeige eines der Gesellschaftsbeamten oder eines Mitgliedes ein. Ist dem Angeschuldigten ein Termin zu seiner Vert-heidigung gesetzt worden, so beschliesst nach Ablauf desselben der Auf-sichtsrath in geheimer Abstimmung über die Ausschliessung.
Эти постановления устава и инструкции Гейдельбергской акционерной компании не составляют единственного исключения в практике акционерного дела; так, например, в уставе der Dampf-Dresch-Maschinen-Actien-Gesellschaft zu Herrstein отчуждение акций дозволено только с условием предварительного предложения их к покупке акционерам, если же они от этой покупки откажутся, то продажа может быть совершена только жителями Herrstein’a, Mörschied’a, Oberhosenbach’a, Breitenthal’я или Niederhosenthal’я (§ 4). В постановлениях этих, как видно из содержания их и как указала практика, не заключается никаких опасных элементов, а потому весьма распространенное мнение, будто бы вступление и выход из акционерных компаний всегда совершенно свободны (ср. 369 — 71, 224 и др.), нельзя признать правильным, так как в исследовании акционерных компаний следует брать за основание, главнейшим образом, действующие уставы, имея в виду, что акционерные компании представляют собою не выработавшуюся, а только вырабатывающуюся форму соединства, которая, как это всегда бывает в подобных случаях, следуя за законодательством, постоянно опережает его (ср. 361 — 8 прим.; 299 — 242; 191 — 410 до 420; 408 — 330 и др.).
Мы указали уже выше, что существенный элемент в понятии об акционере составляет не акция, а акционерное право (ср. 191 — 332, 333), и подтверждаем это тем простым и ясным фактом, что лица, не произведшие полной оплаты акций, получают не акции, а только временные свидетельства, считаясь тем не менее акционерами и пользуясь акционерным правом, между тем как лица, оплатившие сполна свои акции, но не имеющие их в установленном количестве, очень часто не пользуются акционерным правом в полном его объеме; хотя, как указано уже выше, явление это следует отнести к разряду анормальных, но оно и вызвано именно неправильным определением понятия об акционере, отождествляющим акционера с владельцем акций независимо от пользования акционерным правом. Акция составляет существенный элемент в акционерном капитале, акционерное же право составляет существенный элемент в понятии об акционере, а потому число владеемых акций не должно было бы влиять на пользование акционерным правом, пока право это не входит ни в какое прямое соприкосновение с акционерным капиталом. Векселедержатели все считаются кредиторами в отношении к векселедателю, и, хотя бы сумма векселей у каждого из них была весьма различна, все они пользуются вексельным правом; так и законные владельцы акций все должны считаться акционерами компании, и, хотя бы сумма акций, принадлежащих каждому из них, была бы весьма различна, все они должны были бы интенсивно в равной степени пользоваться акционерным правом. Из этого примера не следует выводить заключения, что отношения кредитора к векселедателю и акционера к акционерной компании тождественны, но аналогия между ними, без сомнения, есть, так как акционер, подобно кредитору, не имеет права требовать у акционерной компании своей доли капитала до срока, на который она дана, и в течение этого срока компания считается собственницей своего капитала, что и подало повод большей части немецких исследователей называть акционерный капитал Zweckvermögen (ср. 328 — 25), т. е. имуществом, данным для известной цели. В понятии об акции заключается не только понятие о капитале, но и понятие о праве (ср. 443 — 266; 115 — 53; 252 — 2; 268 — 21; 211 — 500 и мн. др.), право же это называется акционерным, а потому каждому владельцу акции должно принадлежать акционерное право, причем различие в размерах пользования этим правом в зависимости от числа владеемых акций может быть во всяком случае только количественное, а не качественное.
Итак, признавая существенным элементом в понятии об акционере акционерное право, мы переходим к исследованию этого права, представляющего область, весьма мало изведанную. Molle, считая акционерное право за вещное (268 — 23; 226 — 29), разлагает его на составные части и находит, что частей этих две: 1) право совокупной собственности (Miteigenthumsrecht), указания на которое он находит у Savigny (389 — II, 113), Mittermayer’a (278 — § 558) и в данных практики, так, например, на акциях акционерной компании Rechten-Oder-Uferbahn определено, что владельцы их принимают участие согласно цене акций в общей собственности, в прибылях и убытках компании (268 — 23), и 2) право сочленства (Mitgliedschaftsrecht) с правом голоса (Stimmrecht) в общих собраниях согласно постановлениям уставов (268 — 24). Большая часть исследователей, подобно Molle, разлагают акционерное право на составные части его, подвергая каждую часть, так сказать, отвлеченному анализу, причем Bekker (33 — II, 395 и след.), особенно тщательно исследовавший этот вопрос, разлагая акционерное право на составные части, подразделяет еще эти части, вследствие чего договаривается до чрезвычайных мелочей, не исчерпывая, однако сущности, и это потому, что, как в основании анализа акции должен быть поставлен акционерный капитал, так в основании анализа акционерного права должно быть поставлено понятие об акционере: содержание акционерного права образуют права и обязанности акционеров.
Исследуя акционерное право в связи с понятием об акционере, следует заметить прежде всего, что акционер, входя в личный состав акционерной компании как universitas personarum, имеет права и обязанности: 1) как единичный акционер, 2) как член большинства акционеров и 3) как член меньшинства акционеров.
Акционер, отдельно взятый, как член акционерной компании обязан: 1) выплатить свою долю капитала, 2) выплатить ее своевременно и в указанном месте, 3) отвечать своей долей капитала за долги компании и 4) вообще подчиниться всем постановлениям устава (ср. 11 — 325 до 329; 331 — 698; 369 — 138). Права акционера заключаются: 1) в праве на долю акционерного капитала, 2) в праве на долю прибыли, 3) в праве на участие в управлении, 4) в праве контроля и 5) в праве жалобы, иска и протеста (ср. 114 — 329 — 333; 33 — II, 395; 361 — 49; 172 — 149; 441 — 23; 145 — 35; 34 — 83; 149 — 104; 89 — IX, 419).
Относительно обязанности акционера выплатить свою долю капитала мы говорили уже выше (см. гл. 10 и 12) настолько подробно, что к этому вопросу представляется излишним возвращаться, а потому мы ограничимся только некоторыми добавлениями. Акционер, будучи обязан выплатить свою долю акционерного капитала, не имеет права требовать ее обратно за все время существования компании (268 — 22). Немецкие суды и некоторые исследователи доводят это начало до такой крайности, что они говорят, будто бы акционер не имеет права требовать обратно свою долю капитала даже тогда, когда цель компании окажется недостижимою (ср. 156 — VI, 71; 17 — IV, 323; 173 — I, 472). Но это неверно, так как акционерный капитал имеет значение имущества, предназначенного для известной цели (Zweckvermögen), а потому если цель, для которой предназначено это имущество, окажется недостижимою, то оно теряет свое raison d’Etre и должно быть возвращено акционерам по их требованию. За время существования компании, предполагая в этом случае и непрерывную сбыточность цели, между имуществом компании и имуществом акционеров должна существовать полная раздельность (469 — XV, 262), — в этом заключается одна из существеннейших характеристических черт акционерной компании, — а потому Molle (368 — 23) и многие другие (256 — 102; 191 — 322; 1 — 26) положительно неправы, утверждая, будто бы акционер есть собственник (Miteigenthümer): ошибочность этого воззрения прямо видна уже из того, что акционерная компания имеет право отчуждать это имущество, например — при ликвидации, и акционер не может жаловаться на это (ср. 18 — IV, 302). Пока компания существует, т. е. пока существует определенная сбыточная цель, до тех пор она одна считается собственником имущества, а не акционеры, отдельно взятые (ср. 332 — 13); эту собственность можно до известной степени сравнить с фидеикомисом, но только до известной степени, так как вообще правовые отношения, вырабатывающиеся в акционерных компаниях, следует очень осторожно подводить под известные, старые юридические построения, имея всегда в виду, что новые формы соединства вызывают и новые юридические отношения (ср. 361 — 7, 8). Итак, акционер не есть со-propriétaire du fonds capital, как думает Merlin (256 — 102), стараясь на этом основании выяснить различие между actionnaire и bailleur de fonds (256 — 107); он не есть также Miteigenthümer, как думает Molle (268 — 23), а компания, пока она существует, считается собственницей акционерного капитала, доли которого не могут быть ни требуемы акционерами, ни произвольно возвращаемы им (ср. 33 — II, 409; 442 — 6; 233 — 207, 223).
2) Акционер обязан выплатить свою долю капитала в указанное время в указанном месте, — это вытекает прямо из сущности и значения подписки на акции как обязательства, которые берет на себя подписчик (ср. 168; 299 — 163; 191 — 381), а потому при невыполнении этого обязательства подписчик, как мы указали на это в предыдущей главе, не только подвергается уплате неустойки, но даже лишается иногда и права на акции, которые на этом же основании могут быть только именными до тех пор, пока обязательство не выполнено, дабы не отнять возможности у компании взыскивать с обязанного (ср. 21 — VC — 140).
3) Ответственность акционера своей долей капитала за обязательства компании тесно связана с существом акционерной компании, основанной на начале ограниченной имущественной ответственности. Акционер отвечает своей долей капитала за долги компании не перед компанией, а перед третьими лицами, поэтому-то мы и высказали в гл. 10 и 12 нашего исследования, что акционерная компания не имеет права освобождать акционера от обязанности полного взноса доли капитала, так как таким освобождением явно нарушаются права третьих лиц, входящих в какие-либо хозяйственные сношения с акционерной компанией (ср. 191 — 320; 328, 329, 353).
4) Наконец, акционер обязан подчиниться всем постановлениям устава компании. Такая обязанность едва ли нуждается в определении, если иметь в виду значение устава, условия поступления в число акционеров и значение самой акционерной компании как одной из форм соединства. Подчиняясь уставу компании, акционер, очевидно, подчиняется и всем тем последствиям, которые вытекают из исполнения устава; поэтому, например, акционер не имеет права оспаривать законные решения общих собраний (468 — XV, 268; 10 — 1878 г., стр.24), не имеет права оспаривать законные постановления правления и поверочного совета, хотя бы постановления эти нарушали его интерес (ср. 17 — IV, 61; 469 — XV, 273; 17 — IV, 59 до 78; 382 — ХХХII, 345), не имеет права отчуждать свои акции иначе, как в порядке, указанном для этого в уставе (ср. 615 — § 28), хотя бы порядок этот был для него стеснительным, и т. п. Эта обязанность акционера до того вытекает из существа акционерной компании, что для установления ее не требуется даже какой-либо особой подписки со стороны обязующегося или же заключения с ним какого-либо на этот предмет условия, хотя в некоторых акционерных компаниях и делается это (ср. 615 — § 28). Акционер, будучи таковым, ipso jure обязан подчиниться уставу той компании, в которой он состоит акционером, поэтому часто возможны случаи такого рода, что, в силу устава, право акционера может превратиться в обязанность; так, например, акционер имеет право, а не обязанность посещать общие собрания, но, придя в общее собрание, он превращает свое право в обязанность и, как замечает Bekker (33 — II, 425), in der Generalversammlung ist er verpflichtet, als Theil eines Organs der Gesellschaft; так же точно, например, акционер имеет право, а не обязанность контролировать действия управления компанией, но, приняв на себя контроль по уполномочию общего собрания, он обязан произвести правильный контроль, отвечая в этом случае за все упущения, которые обнаружатся в его действиях (ср. 335 — 64). Словом — из обязанности акционера подчиниться уставу рождаются весьма сложные и разнообразные комбинации, перечислить которые не представляется никакой возможности, так как они находятся также в зависимости и от содержания устава каждой акционерной компании; тем не менее обязанности эти можно безошибочно разделить на две категории, отнеся к первой категории общие обязанности, вытекающие прямо из существа и значения акционерной компании и потому общие для всех акционерных компаний и для всех акционеров, во вторую же категорию следует отнести специальные обязанности, свойственные только некоторым родам и видам акционерных компаний и акционерам этих компаний. Говоря о последней категории, следует обратить особенное внимание на особые обязанности, возлагаемые на акционеров уставами некоторых акционерных компаний, выходящие за пределы обязанности оплаты доли акционерного капитала (ср. 460; 331 — 699; 115 — 52; 33 — II, 398); так, например, уставами некоторых свеклосахарных акционерных компаний на акционеров этих компаний возложена обязанность засевать и доставлять на фабрику известное число свеклы (Pflicht der Aktienrüben) пропорционально числу владеемых акций (711; 712). Для этого определяется обыкновенно пространство засева, способы обработки, срок доставки, цена и т. п., за неисполнение же условий выговаривается определенная неустойка. В уставе акционерного сахарного завода zu Elsnigk сказано: wer nicht die bestimmte Fläche zum Rübenbau verwendet, ist verpflichtet, für jeden fehlenden Morgen ohne Rück-sicht auf den Ertrag des laufenden Jahres 100 (150) Zentner Runkelrüben an die Fabrik zu liefern, der Gesellschaft aber steht es frei, ob sie ihn zur Erfüllung dieser Verbindlichkeit anhalten oder ihn davon gegen Erlegung einer Konven-tionalstrafe (30 — 50 Thl. für jeden fehlenden Morgen) zur Gesellschaftskasse entbinden will. Очень часто за эту акционерную свеклу (Aktienrüben) не полагается специальной платы, а она заключается в дивиденде, выплачиваемом акционерам, так как размер обязательства по доставке свеклы определяется пропорционально числу владеемых акций, что и послужило, между прочим, основанием известному процессу акционерного сахарного завода zu Berndurg, возбужденному правлением этой компании против акционеров за то, что они не исполняли условий по доставке свеклы и, кроме того, относились к вознаграждению, получаемому за доставленную свеклу, не как к дивиденду, который можно было бы получать только при наличности чистой прибыли, а как к простой плате по условию на основании контракта. Акционеры возражали на это, что будто бы, в силу ст. 219 общегерманского торгового уложения, никакой акционер не может быть обязан ко взносу более того, что причитается с него за акции; в уставе же этой компании (§ 10) сказано: Jeder Aktionär ist verpflichtet für die Fabrik jedes Jahr pro Aktie 10 Magdeburger Morgen gute brauchbare Zuckerrüben zu bauen oder bauen zu lassen und den Ertrag abzuliefern. Спор этот послан был на заключение в юридические факультеты нескольких университетов, от которых, как указывает West (460), получены были ответы такого рода: юридический факультет Иенского университета нашел, что в данном случае следует видеть pactum de contrahendo, Лейпцигского — fertig ab-geschlossenen einheitlichen Kaufvertrag, Гёттингенского — necessitas rem suam vendere, Берлинского — то же, Галльского — нашел аналогию с экспроприацией. West полагает, и совершенно основательно, что нет никакого повода препятствовать включению в уставы подобных условий, но в этом случае, дабы не искажать характера акционерных компаний, не следует придавать значения дивиденда плате за полученную таким образом свеклу; такого же мнения Рено (331 — 699) и Беккер (33 — 398); Эндеманн же (11 — 53) против возложения таких обязанностей на акционеров, но единственно потому только, что возникающие из этой обязанности юридические отношения не соответствуют постановлениям германского закона об акционерных компаниях от 11 июля 1870 г. Соглашаясь вполне с заключением West’а, мы находим, что Эндеманн не прав в том отношении, что он, подобно многим другим, упускает ту степень недоразвития акционерной компании как зарождающейся новой формы соединства, когда представляется преждевременным и опрометчивым насильственно заковывать эту форму в определенную рамку, разработанную на основании данных, почерпнутых из других форм общения, сродство или аналогия которых с новою формою являются пока еще очень спорными (ср. 361 — 7, 8); от того-то во введении к нашему исследованию мы и старались выяснить, насколько при теперешнем развитии акционерной формы соединства законодательным нормам, определяющим эту форму, должна быть сообщена способность приноравливаться к потребностям каждой данной минуты, дабы развитие этой формы соединства шло не впереди или помимо закона. Часто акционеры обязываются уставами не только к доставке свеклы, но и к оплате ею акций, как, например, мы видим это в уставе сахарного завода zu Paschleben, по которому акции должны быть на 1/3 оплачиваемы свеклой. Иногда акционеры обязываются уставом к доставке на заводы не свеклы, а картофеля, если завод не свеклосахарный, а винокуренный, как, например, мы находим это в уставе акционерной компании Spiritusbrennerei zu Cöthen и т. п. К числу особых обязанностей следует отнести также, например, подчинение определенному третейскому суду (114 — 329; 619 — 10) и др. (см. 615 — § 28; 191 — 379, 380).
Сказанным исчерпываются в общих чертах обязанности единичных акционеров. Переходя теперь к анализу прав акционера отдельно взятого, мы указали уже выше, что акционер прежде всего имеет право требовать свою долю капитала. 1) Право это, независимо от вопроса об амортизации, не может иметь места, пока существует компания, вследствие чего оно должно приобретать реальное значение при ликвидации и при конкурсе и только после удовлетворения всех кредиторов компании, так как акционер обязан отвечать своей долей капитала за все долги компании (ср. 268 — 22; 33 — II, 395; 469 — ХХII, 391, 393; 442 — 18, 19 и др.). Признавая за акционером право на его долю акционерного капитала, бóльшая часть исследователей, а также и некоторые законодательства пришли совершенно консеквентно к тому заключению, что акционеру должно быть предоставлено право при известных условиях требовать ликвидации (ср. 149 — 109; 336 — и 324; 49 — II, 146; 34 — 89; 331 — 877; 48 — I, 326). Так, например, Behrend (34 — 89) полагает, что если компания не начнет своих операций в течение целого года со дня регистрации ее или же прервет на целый год начатые уже операции, то каждый акционер имеет право требовать ликвидации компании. Требование это представляется в высшей степени рациональным, если мы припомним, что акционерный капитал имеет значение капитала данного не вообще, но для одной только определенной, конечной, или постоянной, сбыточной цели, а потому, видя, что для осуществления цели не делается никаких приготовлений или что осуществление цели прервано на продолжительное время, акционер совершенно вправе прийти к заключению, что цель неосуществима или ошибочна, или подложна и т. п., в силу чего он приобретает право на требование обратно свой доли капитала, данной только для известной определенной цели. Точно так же если акционер видит, что акционерный капитал уменьшился наполовину или больше или вообще принял такие размеры, при которых цель компании, очевидно, не может быть достижима, то, принимая в соображение, что цель компании не может заключаться в растрате капиталов и что вообще никакая компания не может избрать себе такую цель, достижение которой идет параллельно с растратой акционерного капитала, акционер имеет право требовать ликвидации компании, дабы спасти хотя бы неполную долю своего капитала.
Но очевидно, что акционер не может сделать себе никакого представления о положении акционерного капитала, не имея никаких для этого определенных данных. Вот тут-то и выступают, с одной стороны, вопрос об обязанности правления компании периодически составлять и опубликовывать балансы, инвентари и годовые отчеты, с другой же стороны, вопрос о праве акционеров осведомляться о положении дела компании, причем правление обязано предъявлять ему по его требованию необходимые для того книги и документы (ср. 149 — 96). Здесь речь идет не о контроле, на который акционер имеет право только условно, но о простом ознакомлении с положением дел компании в той мере, в какой акционер лично заинтересован в этом. За признание такого права за акционером высказываются все почти исследователи (ср. 149 — 96; 49 — I, 326; 172 — 149; 72 — 21; 297 — 67; 77; 14 — 257; 222 — 132; 441 — 23; 34 — 83; 145 — 35; 149 — 35; 191 — 424 и мн. др.), за это признание высказываются также и суды, причем и в России суд признал такое право за акционером, как это видно из решения по делу Высоцкого (см: Гражданин. 1977. N 23, 24). Заметим тут мимоходом, что некоторые исследователи, например Grünhut, полагают, будто бы это право акционера может найти свое осуществление только тогда, когда правление компании опубликует какие-либо документы, преимущественно инвентарь, баланс и т. п., которые могут быть проверены каждым акционером по книгам и документам, а без этого повода акционер не имеет права просмотра книг, документов, кассы и т. п.; но заключение это, очевидно, неверно, так как, если последовательно держаться мнения Grünhut’а, то следовало бы прийти к такой несообразности, что действия правления, не опубликовывающего балансов, инвентарей и годовых отчетов, никогда не могут быть проверены. Grünhut смешивает при этом право акционера на непосредственное ознакомление с положением дел компании с правом ревизии и контроля, которое, как мы увидим ниже, во-первых, не одно и то же и, во вторых, едва ли может быть предоставлено каждому единичному акционеру (ср. 297 — 77).
Итак, что касается права акционера на долю акционерного капитала, то оно может найти свое осуществление только при ликвидации и при конкурсе компании, и с этим правом связано, во-первых, право акционера требовать при известных условиях ликвидации компании и, во-вторых, право акционера на непосредственное ознакомление с положением баланса и инвентаря компании в той мере, в какой такое ознакомление находится в связи с правом акционера на требование ликвидации или конкурса и с правом его на получение дивиденда.
2) Далее, акционер имеет право на долю прибыли, пропорциональную его доле капитала (268 — 22; 33 — II, 395; 49 — I, 312; 274 — III, 243; 145 — 31; 34 — 46; 192 — 394; 89 — IX, 419 и др.). Если прибыль эта составляется из излишка актива над пассивом и получилась от операций компании, то она называется дивидендом; если же прибыль эта составляется посредством соответствующего уменьшения капитала или же вообще не сообразуется с действительной прибылью, полученной компанией, то она называется дутым дивидендом или же процентами. Относительно процентов мы говорили уже выше, указав, что они бывают двух родов (ср. 26 — 274). Первый род процентов имеет место тогда, когда компания выдает акционерам определенный процент в течение определенного времени, пока предприятие компании подготовляется к началу операций, — это так называемые Bauzinsen, которые могут быть выдаваемы не иначе как в ущерб акционерному капиталу, так как из него именно они выдаются; потому допущением таких процентов нарушается коренное начало акционерных компаний, заключающееся в постоянстве и определенности акционерного капитала и в определенности цели, для которой капитал этот предназначен, цель же эта, очевидно, не может заключаться в выдаче процентов из капитала, не говоря уже о той явной нелогичности, что процентами называют доли капитала, а не приращения к нему; а потому, как и сказано было уже выше, проценты эти ни в каком случае не должны быть допущены, хотя бы только ради устранения того зла, которое было порождено ими (ср. 222 — 237; 209 — N 38 — 50; 17 — VII, 406; 222 — 266; 33 — II, 395; 191 — 432 и др.). Практика указывает нам на существование таких акционерных компаний, которые в первый же год своего возникновения получают или могут получать чистую прибыль, но в уставах которых тем не менее определено, что выдача чистой прибыли не производится до тех пор, пока запасной капитал не достигнет известных размеров, как это сделано, например, в § 10 устава der Aachener и Münchener Feuerversicherungs-Cesellshaft; следовательно, тот единственный аргумент, который приводится всегда в оправдание так называемых Bauzinsen, будто бы капиталисты не будут брать акций, не дающих дивиденда в течение определенного числа лет, едва ли имеет веское значение. Второй род процентов, которые можно назвать гарантированными, имеет место тогда, когда компания, независимо от доходности предприятия, обязуется акционерам выплачивать на их акции впредь определенный процент, не сообразуясь с тем, получена ли будет вообще чистая прибыль или нет и будет ли соответствовать сумма чистой прибыли той сумме, которая должна быть роздана акционерам в виде процента (ср. 115 — 54; 268 — 133). Очевидно, что и в этом случае весьма возможна выдача процентов из капитала, и мы говорили уже выше, в предыдущей главе, обо всех отрицательных сторонах допущения таких гарантированных процентов в акционерном деле, а потому, избегая повторений, напомним только, что гарантия компанией процентов на акции близко граничит с простым обманом и потому никогда не может быть допущена (429 — 85, 86); гарантия процентов не компанией, а государством, общиной, земством и т. п. может быть допущена только в исключительных случаях, и она должна быть даваема в высшей степени осмотрительно: процент этот должен быть по возможности низкий и всегда должен иметь значение ссуды, которую необходимо погасить в определенный, согласный с характером предприятия срок (ср. 252 — 12 и др., 312 — 135; 262; 299 — 233; 443 — 272; 363). Мы не будем останавливаться здесь на анализе права акционеров на получение такого процента, так как право это совершенно исключительное и, кроме того, в высшей степени несложное: акционер как владелец акции, по которой гарантирована уплата определенного процента, получает этот процент за определенные сроки и в течение определенного времени — вот и все. Но несколько сложнее представляется такая в своем роде полугарантия процентов, которая встречается, например, в уставе des Grazer Bankvereins (543 — § 45, 47): акционерам гарантируется 5% на оплаченный акционерный капитал тем способом, что недостающая для уплаты этих 5% чистая прибыль пополняется запасным капиталом. Едва ли такое употребление запасного капитала можно признать правильным (ср. 312 — 131).
Гораздо существеннее и сложнее является право акционера на получение дивиденда. Дивиденд, как мы сказали выше, может быть выдаваем только из чистых прибылей компании, но в практике встречаются частые отступления от этого правила, вследствие чего выработалось понятие о так называемом дутом, или фиктивном, дивиденде (ср. 49 — I, 315; 49 — II, 212; 163 — 384; 297 — 79 и др.). Дутый дивиденд является результатом неправильного составления балансов и инвентарей (163 — 384), так что обнаруживающаяся из них прибыль не соответствует действительной прибыли, полученной компанией.
Баланс служит ближайшим основанием к определению прибыли или убытка, выпавших на долю компании за отчетный период времени. Оставляя здесь без дальнейшего исследования вопрос об убытках, покрываемых прежде всего из последующих прибылей, затем запасными фондами и наконец акционерным капиталом, чем и определяется отношение акционеров к делу возмещения убытков (ср. 268 — 50; 331 — 78; 26 — 276; 330), мы останавливаемся здесь только на вопросе о праве акционера на участие в прибылях компании, находящемся в теснейшей связи, во-первых, с вопросом о балансе, о котором мы будем говорить в следующей главе, и, во-вторых, с вопросом о распределении прибыли вообще во всех акционерных компаниях (ср. 26 — 293, 268 — 130).
Каждый акционер имеет право на участие в чистой прибыли только в той мере, в какой прибыль эта, во-первых, не фиктивная, во-вторых, уставосообразная, в-третьих, пропорциональная вложенному капиталу и,
в-четвертых, утвержденная компетентными органами. Фиктивность или нефиктивность прибыли зависит всецело, как мы сказали уже выше, от правильного составления баланса и инвентаря как необходимого дополнения к нему; акционер имеет право на получение дивиденда только из чистой прибыли (26 — 269). Затем, прибыль, на получение которой имеет право акционер, определяется уставом, указывающим, какая часть чистой прибыли должна идти на образование запасного капитала, какая — в вознаграждение управления (tantieme), какая — в пользу учредителей, владельцев облигаций и т. п., после чего только остаток за всеми этими вычетами определяется как чистая прибыль, которая может быть роздана акционерам, но и из этого остатка могут быть делаемы еще вычеты согласно с местными и временными условиями, как это бывает, например, при назначении пожертвований и т. п.; во всяком случае только ту часть прибыли можно считать за дивиденд, которая остается за всеми вычетами, сделанными на основании устава, чем и определяется уставообразность дивиденда (ср. 331 — 654 и др.). Кроме того, делается еще различие между дивидендом и т. н. супердивидендом, основанное обыкновенно на том, что уставами некоторых компаний определяется выдача дивиденда в определенном размере из чистой прибыли (Dividenden, ordentliche od. gewöhnliche Dividenden), после чего из остатка делаются указанные в уставе вычеты на образование запасного фонда, вознаграждение учредителей и т. п., а остающийся затем остаток вновь распределяется между акционерами под названием супердивиденда (Extra-od. Superdividende оd. Rest-Dividende), в отличие от первоначально розданного дивиденда (ср. 146); так, например, в § 45 устава des Grazer Bankvereins (543) сказано: aus dem Gewinne werden zunächst fünf Percent auf das eingezahlte Actiencapital als Dividende an die Actionäre vertheilt, — затем указаны все вычеты из остатка на образование запасного капитала и т. п., а в заключение сказано: der hienach noch verbleibende Gewinn wird an die Actionäre als Super-Dividende vertheilt (см. 608 — 91; § 39 и др.). Различие между так называемыми максимальным (ограниченным) и минимальным дивидендами (Maximal-u. Minimaldividende) основано на том, что уставами некоторых акционерных компаний определяется или maximum дивиденда, который могут получать акционеры, употребляя весь остаток на образование запасного капитала, амортизационного фонда и т. п., как это сделано, например, в § 20 устава der Frankfurter gemeinnützigen Baugesellschaft, также в § 8 устава der Gewerbehalle und Zeihbank des Handwerker-und Gewerbe-Vereins in Bern (670), в уставе Magdeburger Theater-Actien-Vereins (704) и в др., в § 21 устава Dampf-Dresch-Maschienen-A.-G. zu Herrstein и в др.; или же в уставе определяется minimum дивиденда, на который имеют право акционеры, причем постановляется обыкновенно, что дивиденд, не достигающий этой нормы, может быть пополняем из запасного капитала, как это сделано, например, в § 47 устава des Grazer Bankvereins (ср. 331 — 9, 766; 543). Из всех этих видов дивиденда, без сомнения, только обыкновенный и максимальный (ограниченный) дивиденды могут быть признаны целесообразными и неопасными в том отношении, что за ними не могут скрываться никакие двусмысленные комбинации для вычисления и распределения дивиденда. Вообще следует заметить, что чрезвычайное богатство и разнообразие терминов для определения дивиденда, акции и облигации выработалось в периоды сильнейшей акционерной горячки и результаты этой выработки обнаруживались в практике обыкновенно громкими процессами, вроде, например, Лукка-Пистойского, основанного на том, что приобретатели бумаг этой компании думали, руководствуясь терминологией проспекта, что приобретают облигации, тогда как компания на основании той же терминологии утверждала, что это были акции (ср. 144). В предыдущей главе мы указали уже на то, как чрезвычайно богатая терминология акций, в сущности, сводится только к различию между именными и предъявительскими акциями; то же следует сказать и о менее богатой терминологии дивиденда, — она сводится к различию между простым и ограниченным дивидендами.
Далее, доля прибыли, получаемая каждым акционером в виде дивиденда, разумеется, может быть только прямо пропорциональна доле участия его в образовании акционерного капитала (331 — 653), причем практика указывает на возможность таких случаев, что дивиденд, причитающийся на не вполне оплаченные акции, не выдается на руки, а употребляется на дальнейшую оплату не вполне оплаченных акций или для других целей. Первый случай в особенности обычен в новейших опытах учреждения хозяйственных акционерных компаний, в которых рабочие привлекаются к участию в образовании акционерного капитала. Об этих опытах мы говорили уже во 2-й главе нашего исследования, цитируя в особенности исследование Енгеля (117), здесь же укажем еще на один ценный источник к ближайшему ознакомлению с этим вопросом, в котором, между прочим, можно найти указание и на другие исследования того же вопроса, не помещенные нами в нашем указателе, это — Ueber Betheiligung der Arbeiter am Unternehmergewinn. Leipzig, 1874 (Gutachten auf Veranlassung des Vereins für Socialpolitik abgegen von Dr. Е. v. Plener, Dr. Max Weigert, J. Neumann und J. Wertheim; см. также Arbeiter-Actionäre — в Bremer-Handelsblatt 1868 N 870, 882). Второй случай мы видим, например, в § 11 устава der Museum-Aktien-Gesellschaft in Heidelberg (615), в котором сказано, что, за отчислением 60% из чистой прибыли на образование запасных фондов, остальные 40% werden in abgerundeten Beträgen den Ak-tionären in der Weise zugewendet, dass der nächste regelmässige Jahresbeitrag um jene abgerundete Dividende geringer erhoben wird. К этому следует еще добавить, что в практике акционерного дела встречаются довольно часто отступления от того основного положения, что доля участия акционера в получении дивиденда должна быть прямо пропорциональна его вкладу в акционерный капитал: различие между привилегированными и непривилегированными акциями, между акциями первых и последующих выпусков и т. п. вызвало эти отступления, имеющие значение анормальных явлений в области акционерного дела (см. гл. 14), причем такими отступлениями особенно богата английская акционерная практика вследствие сильного развития в Англии привилегированных акций (ср. 252 — 12). Наконец, как окончательное установление размера дивиденда обыкновенно зависит от общего собрания, утверждающего баланс, составляемый правлением и проверяемый ревизорами, так и самая раздача дивиденда может последовать только после такого утверждения. Практика представляет в этом случае весьма разнообразный порядок, который, впрочем, сводится к тому, что уставами одних компаний требуется утверждение размера дивиденда общим собранием, другими уставами такое требование считается излишним (ср. 331 — 659), имея в виду, во-первых, что определение размера дивиденда основывается на балансе и инвентаре, проверяемых ревизорами и утверждаемых общим собранием, и, во-вторых, что порядок распределения прибыли в большей части случаев прямо определяется уставом. Кроме того, некоторые уставы различают часть дивиденда, независимую от утверждения общего собрания и вперед определенную уставом, от другой части, распределение которой ставится в зависимость от утверждения общего собрания (ср. 163 — 381; 172 — 128). Относясь к этому вопросу с практической точки зрения, нельзя не согласиться с Hecht’ом (172 — 128), который говорит, что нет никакого основания ставить распределение дивиденда в зависимость от решений общего собрания, так как порядок распределения прибыли должен быть непременно вперед определен в каждом уставе; исключения могут быть необходимы только в редких случаях, когда, например, правление или поверочный совет найдут необходимым или возможным совершить какой-либо экстраординарный расход из прибыли, вроде, например, пожертвования или образования какого-нибудь фонда и т. п. В таких исключительных случаях, само собой разумеется, вопрос должен быть предложен на утверждение общего собрания, но из этого не следует еще, что вообще утверждение дивиденда должно всегда зависеть от общего собрания (ср. 441 — 21), хотя некоторые исследователи и держатся противного высказанному нами мнения (ср. 331 — 507, 659; 483 — 283; 382 — XXIX, 242; 17 — V, 111; 117 — V, 313; 82 — IX, 419).
Правильно распределенный дивиденд поступает окончательно в бесповоротную собственность акционеров; ни компания, ни кредиторы ее не вправе требовать от акционеров возвращения таких дивидендов. Только дивиденд, не взятый акционером в течение общего или специального срока давности, может поступить в собственность компании и, следовательно, может быть со всем прочим ее имуществом употреблен на удовлетворение кредиторов; в противном случае и невзятый дивиденд должен считаться собственностью акционера (312 — 127; 331 — 668). Даже дутый дивиденд, основанный на неправильном балансе или инвентаре и потому выданный не из чистой прибыли, в сущности, не должен был бы быть требуем обратно, хотя большая часть исследователей и допускает отступления от этого правила, делая различие между случаями получения такого дивиденда bona fide или mala fide (ср. 312 — 128, 129; 331 — 671 до 681). Но, исследуя этот вопрос с практической его стороны, нельзя не заметить тех чрезвычайных неудобств и затруднений, с которыми сопряжено, во-первых, констатирование случаев получения дутого дивиденда злоумышленно или незлоумышленно, во-вторых, взыскание выданного уже дивиденда и, в-третьих, возвращение полученного уже дивиденда. а потому мы полагаем, что в данном случае будет совершенно правильно, практически и юридически, не делать отступлений от основного положения, по которому выданный дивиденд ни в коем случае не может быть требуем обратно; но для ограждения интересов кредиторов необходимо установить, во-первых, что дивиденд может быть распределен только на основании баланса, составленного по формуляру, и на основании устава, проверенного ревизорами и утвержденного общим собранием; во-вторых, что дивиденд может быть раздаваем только по прошествии определенного срока после опубликования баланса, дабы заинтересованные лица имели возможность в этот срок опротестовать правильность баланса и таким протестом оградить свои интересы, остановив выдачу дивиденда, и,
в-третьих, что дутый дивиденд, выданный на основании неправильно составленного баланса и вследствие этого уменьшивший имущество компании, должен быть пополнен последующими прибылями, что, впрочем, само собой разумеется, так как при исправлении баланса окажется перевес пассива над активом (ср. 331 — 79, 654). Независимо от этих мер, польза и применимость которых едва ли могут быть подвергнуты сомнению, разумеется, следует еще установить уголовную и гражданскую ответственность как лиц, составляющих дутый баланс, так и лиц, ревизовавших такой баланс (ср. 331 — 678).
Рядом со случаями выдачи дутого дивиденда оказались в практике возможными и случаи неправильной недодачи дивиденда, как это видно, например, из дела немецкого Лойда (17 — IV, 59 до 78); при таких обстоятельствах возникает вопрос о праве акционера защищать свой интерес посредством или судебного преследования правления, если размер дивиденда был окончательно определен правлением, или требования кассации решения общего собрания, если размер дивиденда был определен общим собранием (ср. 17 — IV, 59 до 78; 33 — II, 637; 331 — 523, 671; 72 — 12; 123 — ХI, 119, ХIV, 357; 172 — 120; 34 — 85; 20 — ХХIХ, N 156 и др.); без сомнения, в обоих случаях осуществление права акционера находится в зависимости от того, был ли нарушен устав.
Дивиденд получается по купонам, отрезаемым от акции (coupons, Dividenden-Scheine), или же по самой акции (см. гл. 14). Выдача дивиденда, собственно говоря, могла бы иметь место только при ликвидации компании, так как тогда только возможно определить окончательно прибыль или убыток, данные предприятием (ср. 163 — 395), но такое правило неприменно потому уже, что значительная часть акционерных компаний учреждается бессрочно, кроме того, скопление в кассе компании дивидендов за несколько лет нисколько нежелательно и, наконец, едва ли много найдется таких капиталистов, которые согласятся ожидать десятки лет срока получения прибыли на свой капитал (ср. 331 — 668), а потому в большей части законодательств и уставов постановлено, что дивиденд выдается за каждый отчетный год и только в исключительных случаях, вовсе не желательных, дивиденд выдается даже пополугодно на основании так называемых сырых балансов (26 — 247, 269).
Кроме дивиденда акционер может пользоваться еще и другими выгодами, входящими в состав его акционерного права и зависимыми от характера предприятия; так, например, уставами некоторых компаний для устройства зоологических или ботанических садов за акционерами признается право бесплатного посещения этих учреждений, так же — в компаниях для устройства разных увеселительных заведений, равно как иногда за акционерами дорожных компаний признается право бесплатного проезда и т. п. (ср. 33 — II, 399; 442 — 18). В регламенте der Museums-Aktien-Gesellschaft in Heidelberg (614 — § 17) сказано: jedes ordentliche Mitglied (т. е. акционер) hat, neben den in den Statuten ihm gewährleisteten Rechten, Anspruch auf die Benutzung der Museums-Anstalt unter allen festzustelltnden Bedingungen für sich, und wenn er Mitglied erster Klasse ist auch für diejegen Familienmitglieder, welche mit ihm im gleichen Haushalte leben, soweit diese nicht in der Lage sind, die Theilnahme auf Grund von § 6 oder § 29 oder § 35 erwerben zu müssen; далее сказано (§ 13) — jedem ordentlichen Mitgliede steht das Recht zu, Fremde in das Museum einzuführen. В § 17 устава der Dampf-Dresch-Maschienen-Actien-Gesellschaft zu Herrstein сказано: in deneinzelnen Orten haben die Actionäre das Vorrecht mit dem Ausdrescshen, und hat das Betreffende Vorstandsmitglied daselbst mit dem Geschäftsführer die Reihenfolge im Dreschen zu bestimmen, auch die Ordnung dabei zu handhaben. В таких случаях соблюдение начала пропорциональности с вкладом, вложенным в акционерный капитал, разумеется, может встретить иногда непреодолимые затруднения, впрочем очень редкие и ограничиваемые еще тем, что в компаниях, признающих за акционерами такие специальные выгоды, устанавливается обыкновенно, что никто не может быть владельцем более чем одной акции, вследствие чего в одних случаях соблюдение начала пропорциональности вполне возможно, в других — оно достигается равенством числа акций у акционеров, и только весьма редко такая пропорциональность будет недостижима как исключение из общего правила; в этих редких случаях было бы правильнее, не прибегая ни к каким комбинациям для достижения недостижимого, установить прямо равенство всех акционеров в отношении к пользованию этими специальными выгодами. Представим себе, например, акционерную читальню, по уставу которой акционеры пользовались бы правом бесплатного чтения журналов, газет, книг и т. п., с посторонних же лиц взималась бы плата; очевидно, что в такой компании можно было бы установить пропорциональность только в пользовании дивидендом, а не в праве чтения, в отношении к которому для применения начала пропорциональности едва ли возможно придумать какую-нибудь правильную, не произвольную комбинацию.
3) Право участия акционера в управлении осуществляется главнейшим образом в общих собраниях посредством пользования правом голоса (442 — 17). Мы сказали «главнейшим образом» потому, что кроме этого акционер пользуется еще правом быть выбранным, правом требовать созвания общего собрания и т. п., во всем же остальном, как говорит Merlin (256 — 26), chaque actionnaire demeur complétement étranger aux actes d’administration de la société dontil fait partie. Мы ограничимся здесь анализом права акционера на подачу голоса независимо от общих собраний, так как вопросу о составе, значении и компетенции общих собраний посвящена нами следующая глава. Хотя бóльшая часть исследователей стоит за принципиальное признание права голоса за каждым акционером, будь он владельцем даже одной только акции, но весьма немногие из них находят возможным применение этого правила на практике во всем его объеме вследствие тех затруднений, которые в данном случае будто бы неизбежны (ср. 191 — 397; 172 — 119; 17 — VI, 294; 369 — 224; 225; 72 — 20; 260 — 175; 8 — 189; 14 — 380; 252 — 41; 361 — 41; 89 — IX, 380; 149 — 93; 260 — 365; 49 — II, 82; 146; 299 — 199; 331 — 460; 483 — 274; 312 — 167; 26 — 171; 268 — 80 и мн. др.), причем как главнейшее затруднение выставляется многочисленность акционеров в некоторых акционерных компаниях, делающая невозможным соединение их в одно коллегиальное учреждение, по крайней мере этот мотив выставлен был на первом плане, когда de Janzé настаивал в 1861 г. во французском законодательном собрании на необходимости признания права голоса за каждым акционером. На этом основании допущено установление minimum’a числа акций, дающего право пользования голосом, у владельцев же меньшего числа акций отнято право голоса в общем собрании, но, как замечает Писемский (312 — 167), «нельзя воспретить им присутствовать на нем для наблюдения за ходом дела». Далее, говорят также, что признание права голоса за каждым акционером, служа, по-видимому, интересам мелких капиталистов, может, однако, превратиться в оружие против них, давая возможность владельцам многих акций вводить в общие собрания подставных лиц. Наконец, говорят еще, что признание права голоса за каждым акционером может остановить крупных капиталистов от помещения своих капиталов в акционерные компании из опасения того ущерба, который может быть причинен им результатами голосования. На этом основании, с одной стороны, бóльшая часть законодательств и исследователей приходит к признанию права голоса за каждым акционером, но с оговоркой, что противное не постановлено уставом, с другой же стороны, практика воспользовалась этой оговоркой в самых широких размерах, в особенности во Франции, где, по исследованию Прудона (306), все почти акционерные компании признают право голоса только за крупными капиталистами, владельцами многих акций, — в акционерной компании Hôtel et immeubles de Rivoli право голоса признается только за владельцами не менее 100 акций (306 — 360; ср. 331 — 468, 465). Кроме того, в практике встречаются еще такие случаи, что за лицами, владеющими ограниченным числом акций, признается только совещательный голос (252 — 41), или же, признавая право голоса за каждым акционером, делаются, однако, исключения для владельцев предъявительских акций (331 — 450; 598 — § 32), для женщин (17 — VI, 294; 702 — 34), для юридических лиц, банкротов и т. д. (331 — 462), которые не пользуются этим правом. Наконец, в практике бывает иногда и так, что при непризнании права голоса за мелкими акционерами сделано, однако, для них исключение в отношении к разрешению некоторых вопросов, — чаще всего вопроса о ликвидации (191 — 398; 49 — II, 146).
Анализируя вышеприведенные аргументы, нельзя не заметить несостоятельность их. Опасение большого скопления акционеров в общих собраниях было совершенно естественно при правительстве Наполеона III, но едва ли было справедливо приносить в жертву этому опасению, имевшему политические основания, неотъемлемые права акционеров, отнимая у последних всякое средство к защите от гнета крупных капиталистов, которые, как мы только что указали, и воспользовались своим монопольным правом в самых широких размерах, что и подало повод Прудону заметить в своем Manuel spéculateur á la bourse (306 — 181): c’est là que l’exploitation du petit capitaliste par l’état-major se produit dans toute sa puissanse, dans tout son cynisme. Кроме того, практика акционерного дела указала на то, что, во-первых, менее всего есть основания опасаться многолюдности общих собраний, вообще очень скупо посещаемых (ср. 308 — IV, 156; 49 — I, 37; 172 — 87; 297 — 64), и, во-вторых, внимательнее всего к делам акционерных компаний относятся мелкие капиталисты, а не крупные, приобретающие акции в большей части случаев только для выгодного сбыта их, для кратковременного владения ими, для спекуляции, наконец, практика акционерного дела, насколько нам известно, до сих пор не представила ни одного случая затруднений по поводу многолюдства общих собраний. Второй аргумент, относительно возможности вводить в общие собрания подставных лиц, также не выдерживает критики, так как для борьбы с этим злом нельзя лишать права голоса целую категорию акционеров, отнимая у них таким образом орудие против этого именно зла; явление подставных лиц в общих собраниях, без сомнения, нежелательно, но цель не оправдывает средства и против этого зла существуют иные меры, более справедливые и более целесообразные (см. ниже). Далее, опасение, что крупные капиталисты, ограждая свой интерес, не будут помещать своих капиталов в акционерные компании, говорит против только что приведенного аргумента, высказывающего совершенно обратное опасение за участь мелких капиталистов; независимо от этого следует заметить, во-первых, что крупные капиталисты в редких случаях относятся к помещению своих капиталов в акционерных компаниях как к долговечному, во-вторых, крупные капиталисты до известной степени вынуждены помещать свои капиталы в акционерные компании, дабы не оставлять их празднолежащими, вследствие чего можно даже отчасти утверждать, что в притоке капиталов к акционерным предприятиям есть нечто фатальное; в-третьих, акционерная практика до сих пор не представила ни одного случая угнетения крупного капиталиста мелким вследствие признания за каждым акционером права голоса, тогда как обратные случаи были нередки; в-четвертых, права крупного капиталиста должны быть ограждаемы не общим собранием, где осуществляется пользование правом голоса, а уставом и законом, и, в-пятых, размножение акционерных компаний не должно быть покупаемо ценой лишения прав некоторых лиц потому только, что лица эти не крупные, а мелкие капиталисты. Наконец, и это главное, в понятии об акционере, как мы сказали уже выше, заключается понятие о пользовании правом; право это называется акционерным, и в состав его входит как интегральная часть право голоса; следовательно, никакой акционер, оставаясь таким, не может быть лишен пользования правом голоса, так как таким лишением совершенно произвольно нарушается его акционерное право. На этом основании следует признать также совершенно неправильным и произвольным признание за некоторыми акционерами только совещательного голоса или лишение права голоса женщин, владельцев предъявительских акций, банкротов и т. п.
Исключения из этого коренного правила признания права голоса за каждым акционером возможны только в некоторых конкретных случаях, которые мы и перечислим здесь: а) акционер не может пользоваться правом голоса при обсуждении вопросов, лично его касающихся, как, например, это возможно при обсуждении вопроса о покупке компанией у этого акционера движимого или недвижимого имущества или при занятии акционером должности члена правления и т. п.; б) акционер, заложивший свои акции, не должен пользоваться правом голоса до тех пор, пока акции его будут находиться в залоге, и это потому, что залогом своих акций акционер настолько ослабляет связь между его интересами и интересами компании, что пользование им правом голоса, в чем осуществляется право акционеров на участие в управлении, представляется небезопасным для компании и для остальных акционеров, акции которых не заложены; представим себе какое-нибудь имущество, которое будет находиться в нераздельной собственности нескольких лиц и ими управляться по взаимному между ними соглашению, а затем кто-нибудь из собственников заложит свою часть, — остается ли и может ли быть оставлена за этим собственником прежнее участие в управлении этим нераздельным имуществом? — и в) некоторые акционеры при известных условиях, предусмотренных уставом, могут быть временно лишаемы общими собраниями права пользования голосом в виде дисциплинарного взыскания, подобно тому, как, например, в sociétés à capital variable (513 — 52) допущено даже исключение акционеров по постановлениям общих собраний (260 — 242); этими тремя случаями, как видно, временно нарушается не право голоса, а только пользование этим правом, т. е., иначе сказать, перечисленные нами три случая не имеют значения исключения из основного правила признания права голоса за каждым акционером.
Рядом с только что исследованным нами вопросом рождается другой вопрос — о том, в какой мере владение бóльшим или мéньшим числом акций должно влиять на размеры пользования правом голоса, т. е. на экстенсивность этого права, и должно ли вообще количество голосов, признаваемых за одним акционером, зависеть от владения бóльшим или мéньшим числом акций. Вопрос этот разрешается также весьма различно как в теории и законодательстве, так и в практике, причем большинство высказывается за применение начала пропорциональности (ср. 26 — 171; 331 — 463 и др.; 268 — 80; 312 — 168; 149 — 94; 49 — II, 82; 72 — 20 и мн. др.).
Признание права голоса не только за каждым акционером, но и за каждой акцией так, чтобы каждый акционер имел ровно столько голосов, сколько у него акций (ср. 299 — 204, 205), оказалось на практике положительно неосуществимым, безусловно подчиняя мелких капиталистов крупным, которые, пользуясь таким правом, захватывают все управление в свои руки; исключения допущены только в очень немногих уставах и только в отношении к разрешению вопроса о ликвидации, как это сделано, например, в § 23 устава der Rhein-Nahe-Eisenbahn-Gesellschaft (694), также в § 22 устава der Anglo-Deutschen Bank in Hamburg (692) и др. (см. 26 — 172; 25 — 366, 373), — в уставах этих сказано, что в чрезвычайном общем собрании для решения вопроса о ликвидации компании каждый акционер имеет столько голосов, сколько у него акций; в § 7 устава der Dampf-Dresch-Maschinen-A.-G. сказано, что bei gewöhnlichen Abstim-mungen wird auf jede vertretene Actie eine Stimme gerechnet, при баллотировках же каждый акционер пользуется одним голосом. Поэтому законодательство постановляет, с одной стороны, что число голосов увеличивается не равномерно числу акций, а только в известной пропорции, установляемой обыкновенно самими уставами без ограничений, или же в границах, указанных законом; с другой стороны, законодательство устанавливает известный maximum голосов, более которого одно лицо не может иметь, как бы велико ни было число принадлежащих ему акций. Меры эти, направленные преимущественно к защите мелких капиталистов, очевидно, совершенно произвольные, так как нет никакого прочного и достаточного основания к определению, во-первых, пропорции между числом акций и числом голосов и, во-вторых, абсолютного максимума голосов, которые могут быть признаны за одним акционером. Поэтому как в законодательстве, так и в практике мы видим в этом отношении полное господство произвола: отчего, например, по английскому законодательству каждые пять или десять акций дают лишний голос, а не две, три, двадцать или пятьдесят акций (ср. 598 — § 36; 667 — § 11; 610 — § 69; 652 — 56)? Отчего во французском законодательстве установлено, как максимум, десять голосов, а не 5, 30 или 120 (ср. 690 — § 24)? ответа на это нет, да и не может быть, так как очевидно, что в основании установления этих величин лежит только произвол, и притом произвол тем более опасный, что в некоторых законодательствах ему не поставлены даже границы. Как бы в замену этих постановлений некоторые законодательства определяют еще, что ни один акционер не может подавать голоса в общем собрании как представитель более чем определенной части акционерного капитала, т. е. устанавливается не maximum числа голосов, а maximum числа акций, представителем которых может быть одно лицо в общем собрании; так сделано в бельгийском и в австрийском проектах, причем определение maximum’а в обоих проектах, будучи произвольным, совершенно различно (см. 528 — § 224; 530 — § 60). Мера эта аналогична предыдущим мерам и является прямым последствием применения начала пропорциональности к пользованию правом голоса, которому оказалось необходимым поставить какие-нибудь границы.
Совершенно таким же отсутствием руководящего принципа отличается и теория в отношении к вопросу о пользовании правом голоса (см. 331 — 463 и др.; 299 — 204; 268 — 80; 312 — 168, 26 — 171 и др.). Как в отношении к пользованию правом голоса она оправдывает произвольные отступления от основного начала принадлежности этого права каждому акционеру, так и в отношении к применению начала пропорциональности она оправдывает произвольное установление пропорции, максимума и т. п., между тем как, уяснив сущность и значение акционерного права, осуществляемого акционером, нетрудно заметить, что начало пропорциональности в отношении к пользованию правом голоса не должно иметь применения. Применение начала пропорциональности к пользованию правом голоса основано на том, что акционер должен иметь влияние на управление делами компании, пропорциональное его интересу, определяемому размером его вклада в акционерный капитал; но кому же неизвестно, что понятие об интересе всегда субъективно, вследствие чего нередко с одной акцией «des kleinen Mannes» может быть связано гораздо больше интереса, чем с десятками акций богатого человека, а потому соразмерить право голоса с интересом, взяв за основание величину вклада в акционерный капитал, так же невозможно, как невозможно, например, соразмерить ум с деньгами: сколько у тебя ума, столько дам я тебе денег. Выше, говоря о праве пользования акционеров специальными выгодами (например, бесплатное посещение музеев, зоологических садов, клубов и т. п.), мы указали уже, что начало пропорциональности может быть применяемо только там, где применение это не будет зависеть от совершенно произвольных комбинаций, в противном случае правильнее установить абсолютное равенство. Далее, пользование правом голоса составляет интегральную часть акционерного права вообще, а потому представим себе, например, несколько кредиторов как владельцев сторублевых векселей, но в неравном количестве или же нескольких сонаследников, но в неравных долях, — в какой степени и в чем будет влиять это неравенство на пользование вексельным правом или наследственным? очевидно, что неравенство это может влиять только экстенсивно, и притом только на имущественные отношения; точно так же и в акционерном праве в отношении к пользованию правом голоса необходимо сделать различие между пользованием им в сфере или вне сферы имущественных отношений, т. е. в вопросах, касающихся собственно управления компанией, а не права на получение дивиденда, увеличения или уменьшения капитала или цены акций, получения обратно своей доли капитала, продолжения срока существования компании или производства займов; в первом случае должно быть полное равенство в пользовании правом голоса, в остальных же случаях, из которых, впрочем, вопрос о дивиденде, как мы указали выше, едва ли должен составлять предмет обсуждения общего собрания, пользование правом голоса должно быть прямо пропорционально числу акций (ср. 694 — § 23; 692 — § 22); словом, только в имущественных вопросах должно быть применяемо начало пропорциональности во всем его объеме, т. е. сколько акций, столько и голосов, во всех же остальных случаях должно быть полное равенство в пользовании правом голоса. Некоторые исследователи утверждают, что в акционерной компании нет лица, а есть только акция (Dhüring cursus der Nationalökonomie. Berlin, 1873. С. 477; 312 — 166; 299 — 198 и др.), но это неверно, так как в акционерной компании есть и то и другое, но в одних случаях акция заслоняет собой акционера, а именно в вопросах об акционерном капитале, во всех же других случаях акционер заслоняет собой акции, осуществляя свое акционерное право не как владелец большего или меньшего числа акций, но как равноправный орган целого организма — акционерной компании. Кроме того, как мы выяснили еще во введении к нашему исследованию, акционерная компания, будучи одной из форм соединства, должна заключать в себе и основные черты последнего, а в число этих черт, как замечает Штейн (369 — 71, 128), входит принципиально и начало равенства. Наконец, практика указывает на применение начала равенства в пользовании правом голоса не только в товариществах, где оно очень обычно (см. 151; 311), но и в акционерных компаниях (см. 673 — § 62, 739 — 5), причем во всей весьма обширной литературе по акционерному вопросу мы не нашли ни одного указания на то, чтобы применение этого начала дало отрицательные результаты.
Говоря о пользовании правом голоса, встречаемся далее еще с двумя вопросами, находящимися с ним в прямой связи, вопросы эти: 1) констатирование права голоса и 2) пользование правом голоса через представителей. Чтобы пользоваться правом голоса, акционер должен доказать, что ему действительно принадлежит такое право (Legitimation des Stim-mrechts), так как не могут быть признаны действительными решения такого общего собрания, в личный состав которого вошли посторонние лица и пользовались правом голоса (ср. 260 — 375; 483 — 275; 331 — 469; 369 — 224; 502; 149 — 95; 26 — 192; 17 — XVII, 225; 312 — 169; 268 — 78 и мн. др.). Засвидетельствование этого права могло бы производиться посредством простого предъявления акции или акций при явке в общее собрание, сопровождаемого проверкой предъявленных акций по акционерной книге, если бы допущение предъявительных акций, с одной стороны, а с другой — подставные лица (Strohmänner, hommes de paillle, men of straw) не вынудили законодательство и акционерную практику обставить дело засвидетельствования права голоса более сложными формальностями.
Когда все акции именные, тогда, разумеется, достаточно, как мы указали выше, предъявления акций и проверки личного состава общего собрания по акционерной книге, причем, имея в виду возможность фиктивной передачи и именных акций, полное[45] установить, что только те акционеры могут пользоваться правом голоса, которые записаны в акционерную книгу не позже того времени, когда было предыдущее общее собрание. Установление такого именно, а не другого срока для пользования правом голоса мы предлагаем потому, что и тут, как мы увидим ниже, в практике акционерного дела господствует полный произвол, предлагаемое же нами основание для определения срока имеет, во-первых, практическое преимущество, значение которого мы уясним ниже, и, во-вторых, оно вытекает не из произвола, а из того соображения, что наиболее компетентным органом для проверки правильности пользования акционерным правом может считаться только общее собрание; этот акт проверки требует непременно публичности. Правило это, разумеется не должно касаться случаев приобретения акций по наследству, по конкурсу и т. п., так как эти способы приобретения никак не могут быть фиктивными. Предъявление акций при самой явке в общее собрание мы почитаем целесообразным, предусматривая случаи залога акций, вследствие чего лица, заложившие свои акции, фактически лишены будут возможности пользоваться правом голоса в общих собраниях до тех пор, пока акции их будут находиться в залоге. Проверка личного состава акционеров в общем собрании по акционерному списку имеет то практическое значение, что, будучи произведена публично, она дает возможность удостовериться в самоличности акционеров. Словом — эти постановления относительно проверки пользования правом голоса владельцев именных акций, не будучи сложными и для кого-нибудь обременительными, могут служить, однако, прочной гарантией против участия в общих собраниях так называемых подставных лиц, или фиктивных акционеров.
Для предъявительских акций постановления по этому же предмету неизбежно должны быть несколько сложнее. Прежде всего, нам кажется весьма целесообразной мера, предлагаемая Zimmermann’ом (483 — 275), чтобы в каждом предыдущем общем собрании избирались скрутаторы для проверки прав участия акционеров в следующем общем собрании, для чего скрутаторы эти должны пользоваться правом наводить справки по этому предмету в книгах и документах компании. Дальнейшая мера в связи с этой должна заключаться в том, чтобы в основание проверки, производимой в самом общем собрании, положен был акционерный список, отсутствие которого в компаниях с предъявительскими акциями возмещается вполне подписным листом (ср. 369 — 224). Лист, на котором произведена была подписка на акции, дает полную возможность определить степень оборота акциями, причем указанное нами выше условие владения акцией от одного общего собрания до другого должно быть оставлено в силе; держаться указанного порядка можно будет, таким образом, посредством подписного листа, имея акционерные списки в компаниях не только с именными акциями, но и с предъявительскими, практическое же значение таких списков, предаваемых гласности посредством публикации, не подлежит никакому сомнению, содействуя определению степени солидности акционерного предприятия. Указанная мера восполняется еще требованием составления списка всех акционеров, присутствовавших в общем собрании, который должен быть опубликован и регистрирован вместе с протоколом заседания общего собрания (ср. 149 — 95; см. гл. 13 и 16); требование это в данном случае имеет то практическое значение, что не замеченные скураторами и общим собранием фиктивные акционеры могут быть замечены на основании опубликованного списка, отсутствовавшими акционерами, кредиторами компании или даже и посторонними лицами, которые могут заявить об этом компании. Далее, по примеру французского законодательства (513 — § 13) и бельгийского проекта (530 — § 130) должна быть установлена уголовная ответственность как за фиктивную передачу акций, так и за подложное участие в общих собраниях; бóльшая часть исследователей признает абсолютную необходимость установления такой уголовной ответственности ввиду той серьезной опасности, которую представляет участие в общих собраниях подставных лиц (ср. 441 — 24; 502; 34 — 45 — др.). Наконец, и это главное, каждому акционеру, участвовавшему или не участвовавшему в общем собрании, и вообще всякому заинтересованному лицу следует предоставить право требовать кассации решений общего собрания, если акционер или лицо это могут доказать, что в составе общего собрания, постановившего эти решения, участвовали в качестве акционеров подставные лица (ср. 331 — 471). Перечисленные меры, ограждая общие собрания от участия в них подставных лиц, т. е. таких лиц, которые, не будучи на самом деле владельцами акций, выдают себя за таковых, получая временно акции от тех акционеров, в пользу и по указанию которых они обязуются подавать свои голоса, — меры эти в равной степени ограждают и от таких случаев, когда действительные акционеры берут временно акции еще и у других, дабы пользоваться в общем собрании бóльшим числом голосов (см. 17 — XVII, 225); такое злоупотребление, будучи совершенно невозможным при непризнании начала пропорциональности в пользовании правом голоса, будет невозможно даже и при применении этого начала, если соблюдено будет требование владения акцией от одного общего собрания до другого.
Определяя условия и порядок засвидетельствования права пользования голосом, не надо упускать из виду, что в акционерной практике слабое посещение общих собраний, констатируемое всеми лицами, стоящими близко к делу, следует в значительной степени приписать, с одной стороны, стеснительным предварительным формальностям, с которыми большей частью связано участие в общих собраниях, с целью недопущения в эти собрания фиктивных акционеров, с другой стороны, тем ограничениям, которые для достижения той же цели ставятся этому праву участия. Формальности эти заключаются обыкновенно в требовании депонировать акции в правлении компании за 1 (611 — 31), 3 (609 — 19), 7 (595 — 25), 8 (566 — 22), 10 (538 — 28), 14 (536 — 49; 543 — 39; 607 — 47), 15 (708 — 64), 30 (642 — 56), 42 (705 — 43) и даже более дней до срока заседания общего собрания; кроме того — в требовании приобрести предварительно входной билет (Eintrittskarten, Einlasskarten, Legitimationskarten) и в других формальностях, устанавливать которые предоставляется некоторыми уставами правлению (708 — 64; 810 — 74; 539 — 24; 540 — 45; 596 — 31; 603 — 38; 588 — 45). В некоторых уставах, как, например, в уставе Basler Handelsbank (568), мы видим противоположную крайность: в них нет никаких постановлений относительно мер засвидетельствования права пользования голосом. Не менее произвольны ограничения, которые ставятся праву участия в общих собраниях с целью устранения из них подставных лиц; так, например, некоторыми уставами требуется для пользования этим правом владение акцией или акциями не менее 3 месяцев (641 — 39), некоторыми же уставами вовсе отнимается право участия в общих собраниях у владельцев предъявительских акций (598 — 32). Очевидно, что все эти меры в сущности не препятствуют тем, которые хотят ввести в общие собрания подставных лиц, осуществить свое намерение, вместе с тем меры эти, будучи стеснительными и произвольными, лишают права участия тех лиц, которые имеют право на это участие, но по незнакомству с уставом или по забывчивости, или по невозможности, словом — вследствие какой-нибудь посторонней причины, не выполнят требуемых предварительных формальностей. Поэтому мы полагаем, что предлагаемые нами меры более целесообразны, не требуя от самого акционера соблюдения какой-либо другой формальности, кроме предъявления своих акций при явке в общее собрание; все же остальные меры принимаются уже в самом общем собрании независимо от того предварительного расследования, которое производят скрутаторы, избранные в предыдущем общем собрании. Кроме того, предлагаемым нами порядком достигается та публичность в проверке права пользования голосом, которая столь необходима в этом деле для гарантии интересов как компании и акционеров, так и третьих лиц, входящих в какие-либо сношения с компанией.
Акционер может пользоваться своим правом голоса как лично сам, так и через представителей; последнее является даже неизбежным, когда акции принадлежат малолетним, находящимся под опекой, артелям, фирмам, юридическим лицам и т. п. (ср. 331 — 465; 312 — 170; 268 — 79; 299 — 295 и др.). Постановления по этому предмету чрезвычайно разнообразны в различных уставах, не имея ни в теории, ни в законодательстве какого-нибудь прочного основания. Так, например, одни уставы определяют, что представителями могут быть как акционеры, так и посторонние лица, другие — что представителями могут быть только акционеры, и притом иногда только такие, которые пользуются правом голоса, исключая, разумеется, случаи представительства за малолетних, за фирмы и т. п., где представительство вперед определено законом; далее, в некоторых уставах представительство ограничивается постановлением, что, допуская представительство одного лица за нескольких акционеров, число голосов, могущих принадлежать одному и тому же лицу, ограничено известным maximum’ом, в видах того будто бы, как объясняет Molle (268 — 79), dass nicht einem Einzelnen ein zu grosser Einfluss auf di Fassung der Beschlüsse eingeräumt werde; наконец, в некоторых уставах требуется вообще личная явка в общее собрание и исключение допущено только в отношении к жителям других губерний, городов и т. п. (652 — 58; 646 — 39; 642 — 56; 643 — 22; 708 — 65; 631 — 62; 641 — 37).
Для разрешения вопроса о представительстве, в видах устранения произвола и облегчения отсутствующим акционерам [возможности] пользоваться их правом голоса, необходимо установить в законодательстве правильное руководящее начало, в пределах которого постановления частных уставов по тому же предмету могли бы модифицироваться в той мере, в какой такая модификация вообще была бы полезна и возможна. Ища это руководящее начало, нетрудно заметить, что нет решительно никакого ни теоретического, ни практического основания стеснять представительство в акционерных компаниях какими-нибудь специальными мерами, придавая ему значение как бы привилегии, доступной только для избранных. В каждом законодательстве есть общие постановления относительно дачи доверенностей. те же постановления должны оставаться в силе и в данном случае, но с тем только упрощением в интересах мелких акционеров, что доверенности эти могут быть даваемы на простой бумаге; подпись, однако, должна быть засвидетельствована, и в доверенности должно быть ясно выражено, дается ли ею неограниченное полномочие участвовать в обсуждении и решении всех вопросов, предложенных общему собранию, или же ограниченное, например участвовать только в баллотировке какого-нибудь лица или вопроса и т. п. Словом — все те же общие постановления, которые установлены для представительства вообще, должны найти свое полное применение и здесь, а потому представителями могут быть как акционеры, так и посторонние лица; одно лицо может быть представителем за нескольких лиц, пользуясь соответствующим числом голосов, без ограничения этого числа; представители могут быть как за отдаленных по местожительству акционеров, так и за близкоживущих акционеров и т. п. Представители при явке в общее собрание должны предъявить вместе с доверенностью и акции своих доверителей.
Далее. Право акционера участвовать в управлении осуществляется еще в праве быть избранным в личный состав управления (ср. 312 — 175; 331 — 501, 530; 26 — 226; 172 — 90; 134; 299 — 196; 260 — 146, 166; 49 — I, 201; 507; 34 — 68; 222 — 173; 172 — 90; 297 — 71; 274 — III, 243 и др.). Право это, долженствующее принадлежать каждому акционеру как составная часть акционерного права, в акционерной практике, однако, монополизировано, во-первых, тем, что в некоторых уставах такое право признано только за владельцами определенного числа акций (633 — 59; 663 — 35), и, во-вторых, тем, что учредители иногда вперед определяют личный состав управления (957 — 20; 659 — 16; 653 — 17), возобновление которого обставлено также разными ограничениями, стесняющими выбор (642 — 44). Но эти допущенные практикой отступления от основного начала не могут быть оправдываемы, и соображения, положенные в их основание, не выдерживают критики. Соображения эти заключаются в следующем: а) только люди состоятельные, т. е. только владельцы многих акций, могут быть настолько заинтересованы в предприятии, чтобы посвятить достаточно усердия и внимания управлению им, представляя вместе с тем гарантию вкладом своих акций в компанию как залога и б) учредители имеют право обеспечить за собой преимущественное влияние на управление учрежденной ими компании, представляя вместе с тем ту гарантию, что они ближе всего должны быть знакомы со всеми как существенными, так и второстепенными свойствами учрежденного ими предприятия.
Что касается первого аргумента, то мы имели уже случай заметить в другой главе, что владение большим числом акций, как указала практика, в редких случаях может служить доказательством большого интереса, который связывает с предприятием владельца их, так как акции часто приобретаются в большом количестве с единственной целью — выгодной перепродажи их. Далее, владение большим числом акций не служит доказательством способности владельца их управлять делами компании лучше, чем это сделал бы мелкий акционер или даже постороннее лицо, тем более что в практике нередко встречаются такие случаи, что лицо, прекрасно управляющее своими делами, оказывается совершенно неспособным для управления чужими или общественными делами, и наборот. Кроме того, вообще ограничение числа лиц, из которых может быть избран личный состав управления, никак не может благоприятно влиять на результаты выбора, имеющего целью найти честных, способных и энергичных людей, не говоря уже о том, что такое ограничение, основанное на различии в количестве владеемых акций, имеет значение только нового оружия в руках крупного капиталиста для эксплуатации «des kleinen Mannes». Наконец, гарантия, представляемая крупными капиталистами в виде вклада ими своих акций в компанию как залога, на практике не оказывается особенно солидной, так как она далеко не всегда останавливает от расхищения компанейского имущества и не всегда понуждает к более усердному и добросовестному исполнению своих обязанностей; кроме того, такой залог может быть представлен также и мелкими акционерами, и посторонними лицами, с той только разницей, что залог «маленького человека», без сомнения, имеет большее значение, служа выражением того доверия, которым он пользуется и на основании которого он имел возможность найти залог у других лиц. Второй аргумент также был отчасти подвергнут нами анализу выше (см. гл. 7), причем мы старались выяснить, что учредители, которые действительно могут быть полезны в личном составе управления, едва ли будут обойдены в выборах, хотя бы за ними не было признано преимущественное или исключительное право на занятие должностей членов правления, признание же за учредителями такого права противоречит существу акционерной компании и нарушает права акционеров. Такое право учредителей защищается некоторыми исследователями, но защита эта вытекает из неправильного воззрения как на учреждение вообще, так и на значение учредителей в отношении к акционерной компании: учредители, как мы выяснили уже выше, не могут и не должны быть рассматриваемы как хозяева предприятия, в которое они по своему усмотрению или никого не приглашают к соучастию (дутое учредительство), или же приглашают (смешанное учредительство); учредители прямо продают свое предприятие, хозяином которого после такой продажи, производимой на основании проспекта посредством подписного листа, считается исключительно только акционерная компания как совокупность акционеров, внесших акционерный капитал и действующих на основании правомерного устава. Признавать рядом с правами компании как хозяина предприятия еще и аналогичные права учредителей — это равносильно смешению общественного учреждения с частным, вызывая этим те именно отрицательные явления в практике акционерного дела, которые причинили уже достаточно вреда народному хозяйству, чтобы не желать повторения этих явлений. Можно возразить на это, что нет основания запрещать предприимчивым людям проектировать предприятие, вложить в него свой капитал и затем управлять им как полные хозяева; возражение это будет верно, но только в той мере, в какой оно не касается акционерных компаний, в которых есть акции, могущие быть отчуждаемыми, вследствие чего необходима солидная гарантия тому, что акция действительно имеет ценности и не есть только дутый вексель, свободно обращающийся на рынке, гарантия же эта заключается в применении полного способа учредительства, не допускающего, между прочим, никаких преимущественных или исключительных прав учредителей. Не надо упускать из виду, что акция сообщает акционерному предприятию значение не частного, а общественного учреждения, вследствие чего те положения, которые соответствуют вполне частным предприятиям, не всегда применимы к предприятиям акционерным. Мы сказали уже выше и повторяем еще раз, что без радикальной реформы всей существующей системы учредительства все законодательные нормы относительно акционерных компаний, как бы мудры они ни были, останутся мертвой буквой (ср. 10 — 1878, I, 16).
На основании вышеизложенного мы полагаем, что право быть выбранным в состав управления компанией входит в состав акционерного права, а потому не может быть отнято ни у какого акционера, хотя бы он владел одной только акцией, если только в общем законодательстве не установлены какие-нибудь ограничения по этому предмету в отношении к лицам, лишенным некоторых прав состояния, порочного поведения и т. п. Затем, учредители ни в каком случае и ни в какой форме не могут монополизировать за собой право занятия или замещения должностей по управлению учрежденной ими компании. Наконец, при установлении требования о взносе залога представляется излишним требовать, чтобы залог этот состоял непременно в акциях компании, равно как излишне требовать, чтобы представленный залог был собственностью залогодателя.
Еще одна форма осуществления акционером его права на участие в управлении компанией заключается в праве требовать созвания общего собрания посредством правления или поверочного совета, которым подается об этом письменное заявление за подписью требователя или требователей с указанием на причины, заставляющие акционера или акционеров воспользоваться этим правом (ср. 469 — XXII, 384; 173 — 653; 361 — 9; 149 — 107; 72 — 21; 331 — 473, 474, 477; 316 и 333 и др.).
В акционерной практике право это весьма редко имеет значение индивидуального права акционера, так как пользование им ставится обыкновенно в зависимость не от лица, а от капитала: акционер может осуществлять такое право, только будучи представителем известной доли акционерного капитала, т. е. владея определенным числом акций, — в противном случае только совокупность акционеров, владеющая таким числом акций, может пользоваться этим правом. Следовательно, и тут мы видим еще раз, как в акционерных компаниях акция не всегда правильно заслоняет собой акционера, содействуя этим несправедливому умалению прав мелкого капиталиста: право признается не за лицом, а за капиталом, и притом только за крупным капиталом, как бы проводя то начало, что только интересы, связанные с крупным капиталом, могут и должны быть защищаемы и только крупные капиталисты могут реально, а не фиктивно пользоваться правом участия в управлении акционерной компанией. В очень редких случаях право это признается за определенным числом акционеров, а не акций, но ввиду оговорки, что акционеры эти должны пользоваться правом голоса (Stimmberechtigte), зависимым обыкновенно, как мы указали выше, от владения определенным числом акций, — эти случаи сводятся также к признанию этого права не за лицом или за лицами, а за капиталами определенного размера. В совершенно исключительных случаях, и потому чрезвычайно редких, право это признается за определенным числом акционеров, независимо от владения ими определенным числом акций, т. е. независимо от капитала, но ни в одном уставе акционерной компании, насколько нам известно, право это не признано в таком же смысле, т. е. независимо от капитала, за единичным акционером. Впрочем, о разнообразии постановлений уставов по этому предмету можно судить по следующей таблице.
Право требовать созвания общего собрания признается за:
1) определенным числом акционеров независимо от пользования ими правом голоса и владения ими определенным числом акций или определенной частью акционерного капитала (566 — 25, п. b; 615 — 22; 565 — 31, п. VI);
2) одним или несколькими акционерами, представляющими определенную долю акционерного капитала (539 — 22; 633 — 33; 665 — 17; 566 — 25, п. с; 660 — 49; 595 — 29; 554 — 35, п. с; 564 — 16; 636 — 56; 601 — 12; 575 — 30; 579 — 24; 570 — 35; 571 — 40; 573 — 29; 638 — 38; 618 — 31; 619 — 31);
3) одним или несколькими акционерами, владеющими определенной частью акций (596 — 27; 623 — 29; 581 — 29; 582 — 31; 572 — 33);
4) одним или несколькими акционерами, владеющими определенной частью акций или акционерного капитала и пользующимися правом голоса (606 — 41; 637 — 31);
5) определенным числом акционеров, пользующихся правом голоса (562 — 49; 608 — 17; 605 — 14);
6) определенным числом акционеров с определенным числом голосов (568 — 17; 553 — 14; 555 — 14);
7) определенным числом акционеров с определенной частью акций (634 — 17);
8) определенным числом акционеров с определенной частью акционерного капитала (558 — 21; 552 — 16);
9) определенным числом акционеров с определенным капиталом в акциях (576 — 11);
10) определенным числом акционеров, пользующихся правом голоса и представляющих определенную часть акционерного капитала (631 — 58; 589 — 29; 583 — 21; 616 — 21; 618 — 31);
11) определенным числом акционеров, пользующихся правом голоса и владеющих определенным капиталом в акциях (699 — 20; 580 — 9);
12) определенным числом акционеров, пользующихся правом голоса и владеющих определенным числом акций (610 — 68; 611 — 33; 588 — 41; 569 — 20);
13) определенным числом акционеров, пользующихся правом голоса и владеющих определенной частью акций (597 — 38; 567 — 35);
14) неопределенным числом акционеров с определенным числом голосов (568 — 17);
15) неопределенным числом акционеров с определенной частью акционерного капитала (536 — 46; 538 — 26; 632 — 49; 587 — 19; 622 — 15; 624 — 31; 578 — 26);
16) неопределенным числом акционеров с определенной частью акций (561 — 20; 620 — 27);
17) неопределенным числом владельцев именных акций, представляющих определенную часть акционерного капитала (598 — 33);
18) в уставе признается не исключительно одно условие, а два или три, т. е. в таком-то случае или в таком-то (566 — 25);
19) в уставе встречается противоречие, например, такого рода, что, признавая право за одним или за несколькими акционерами, в другом месте тот же устав такого права за одним акционером не признает (579 — 24, 25; 618 — 31, 32);
20) в уставе сделана ссылка на соответствующий закон (705 — 41; 603 — 33; 547 — 31; 639 — 38; 630 — 40; 602 — 36; 600 — 33; 559 — 40);
21) в уставе ничего не сказано по этому предмету (641; 540; 604);
22) в уставе не признано ни за акционером, ни за акционерами право требовать созвания общих собраний (537 — 47; 544 — 48; 545 — 18; 534 — II, Н.Х. — 47; 577 — 33; 574 — 16).
Из приведенной таблицы[46], не исчерпывающей, впрочем, всех случаев и не указывающей на бесконечные модификации в каждом отдельном условии, тем не менее видно, что редкими уставами признается за единичным акционером право требовать созвания общих собраний, причем ни частными уставами, ни законодательством право это не признается за единичным акционером независимо от владения им определенным числом акций или определенной частью акционерного капитала, так что в законодательстве и в практике, уничтожая индивидуальное значение этого права, оно признается или за известной совокупностью акционеров, если пользование им не ставится в зависимость от владения большим или меньшим числом акций, или же за определенной частью акционерного капитала, если пользование этим правом прямо обусловлено владением определенной частью акций или акционерного капитала.
Насколько основательно или неосновательно такое отношение законодательства и практики к исследуемому вопросу, нетрудно выяснить, если взять за исходную точку для анализа не акционерный капитал, а акционерное право, так как о нем именно и идет здесь речь. Признавая, что право созвания общих собраний входит в состав акционерного права, акционерным же правом должен пользоваться каждый акционер, следует неизбежно прийти к заключению, что право созвания общих собраний должно принадлежать каждому акционеру. Акционерным правом может пользоваться только лицо (акционер, акционерная компания), а не акция или акционерный капитал, следовательно, если в данном случае возможен еще спор, то только о том, следует ли признать право созвания общих собраний за единичным акционером или только за известной совокупностью акционеров, но в том и в другом случае независимо от владения большим или меньшим числом акций, как это и сделано, например, в § 25 устава der Volksbank in B.Weisskirchen (566), в котором, между прочим, сказано: ausserordentliche Generalversammlungen treten zusammеn, wenn wenigstens zehn Actionäre (ohne Rücksicht auf den Actienbesitz), welche wenigstens seit drei Monaten in den Büchern der Gesellschaft eingetragen stehen, es schriftlich mit Angabe der Gründe begehren (ср. 615 — 22; 565 — 31, п. VI). Теоретически вопрос этот может быть разрешен только в смысле признания этого права и за единичным акционером, так как невозможно найти какое-нибудь правильное теоретическое основание к лишению единичного акционера этого права, равно как невозможно найти непроизвольную норму, на основании которой можно было бы определить, как minimum, численность той совокупности акционеров, за которой должно быть признано это право. Практически этот вопрос мог бы быть разрешен в ином смысле, если бы было несомненно, что практические затруднения делают невозможным применение вышеуказанного начала, а потому рождается серьезный вопрос о том, существуют ли в действительности эти затруднения или же они только кажущиеся? Мы сказали уже выше, что для созвания чрезвычайных общих собраний требуется своевременное представление в управление компании письменного заявления с указанием на мотивы, заставляющие прибегнуть к этой мере, и с подписью того лица или тех лиц, которые требуют этого созвания. Следовательно, с одной стороны, управлению компании вперед известны предметы, предстоящие обсуждению созываемого общего собрания, с другой стороны, управлению известны лицо или лица, которым принадлежит инициатива в требовании этого созвания; кроме того, и созываемым акционерам известно также и то и другое; поэтому при указанных условиях возможны только четыре случая: 1) требование созвания общего собрания недостаточно мотивировано и предметы, предлагаемые обсуждению этого cобрания, недостаточно серьезны, что и было усмотрено до созвания cобрания управлением компании или остальными акционерами; 2) тре-бование о созвании общего собрания исходит от такого лица или таких лиц, психическое или нравственное состояние которых возбуждает сомнение у управления компании или у остальных акционеров в серьезности этого требования; 3) легкомысленное или недобросовестное отношение к пользованию правом требовать созвания общих собраний обнаружилось только в самом общем собрании, а не раньше и 4) требование о созвании общего собрания было совершенно основательно и предметы, предложенные обсуждению этого собрания, имели серьезное значение. В первом и во втором случаях очевидно, во-первых, что управление компании имеет право отказать требователю в исполнении его требования, последний же приобретает вследствие этого право жалобы на правление и, во-вторых, что едва ли акционеры, зная то и другое обстоятельства или же одно только из них, соберутся в такое общее собрание, хотя бы оно созвано было управлением компании; кроме того, без сомнения, расходы, сделанные для созвания такого общего собрания, должны быть взысканы с виновного. В третьем случае общему собранию должно быть предоставлено право независимо от взыскания с виновного расходов по созванию этого собрания налагать еще дисциплинарные взыскания, как, например, лишение права голоса на определенный срок, в течение которого акция или акции виновного должны храниться в кассе компании. Четвертый случай говорит только в пользу признания за единичным акционером права требовать созвания общих собраний, и случай этот, мы полагаем, наиболее возможный; вследствие чего в связи с вышеизложенным защищаемое нами начало, теоретическая правильность которого не подлежит никакому сомнению, должно найти полное практическое применение, так как практика не представляет для этого никаких непреодолимых затруднений.
Наконец, акционер должен пользоваться еще правом предлагать на обсуждение общих собраний вопросы, касающиеся компании. Пользование этим правом ограничивается тем, что акционер своевременно, до созвания общего собрания, должен заявить правлению, какие именно вопросы желает он предложить на обсуждение, дабы вопросы эти могли быть включены в повестки и в объявления, по которым созываются акционеры в общее собрание; но акционер может сделать свое заявление и в самом собрании, которое, не приступая к обсуждению его в этом заседании, оставляет заявление без внимания или же откладывает обсуждение его до следующего общего собрания (см. гл. 16). Акционерная практика нередко отнимает у единичного акционера даже и это право, требуя, чтобы такие заявления могли исходить только от нескольких акционеров или владельцев нескольких акций (606 — 43; 708 — 74), и предоставляя право правлению или совету отказывать акционерам во внесении заявлений в общие собрания (642 — 64; 652 — 65). Сказанным исчерпываются права единичного акционера на участие в управлении компанией, акционером которой он состоит.
4) Право контроля, принадлежащее единичному акционеру, служит предметом особенно тщательного анализа у новейших исследователей акционерных компаний, что, разумеется, следует приписать злоупотреблениям, обнаружившимся в особенности в акционерной практике последнего времени, против которых большая часть исследователей предлагают как превентивную меру усиление права контроля единичного акционера над управлением (ср. 49 — I, 326, 101 — 424;172 — 134, 449; 150 — 425; 72 — 21; 260 — 131 до 136, 198; 149 — 96, 104; 107; 34 — 83, 85; 441 — 5, 24, 24; 299 — 252; 33 — II, 425; 145 — 35; 366 — 97; 297 — 67, 77; 361 — 49; 483 — 282, 284; 506; 507; 494 и др.).
Право контроля осуществляется ближе всего в праве единичного акционера на просмотр книг и документов компании, в праве требования письменных или устных разъяснений на эти книги и документы и в праве требования устных или письменных справок. Поэтому, определяя границы этого права, надо иметь в виду, во-первых, в какой мере управление компанией будет стеснено в своей деятельности и в отправлении своих служебных обязанностей при полном осуществлении акционерами этого права, и, во-вторых, в какой мере могут вредить компании те злоупотребления, которые возможны в данном случае со стороны единичных акционеров при осуществлении ими этого права. Анализируя значение этого права с указанной стороны, нельзя не заметить, что предъявление по требованию каждого пришедшего акционера всех книг и документов компании и выдача из них выписок или дача объяснений по ним могут сделать все управление компанией невозможным, отнимая у всех должностных лиц компании все время на одно только это занятие; кроме того, некоторые обороты компании вследствие особого характера предприятия могут требовать особенной тайны, единичные же акционеры, пользуясь своим правом контроля, могут посредством наведения справок по книгам и документам узнать эти тайны и сообщить их из корыстных или иных видов заинтересованным лицам, нанося этим существенный вред компании и остальным ее акционерам (ср. 407). Следовательно, право контроля единичного акционера в указанной форме должно быть ограничено, причем найти эту границу не представляет особых затрудней, если иметь в виду, что в основании этого права лежит исключительно только хозяйственный интерес акционера, заключающийся в праве получения дивиденда и получения обратно своей доли капитала при ликвидации компании. На этом основании право контроля единичного акционера должно ограничиться только правом проверки баланса и инвентаря в той мере, в какой проверка эта находится в прямой связи с правом его на получение дивиденда и на требование ликвидации компании для получения обратно своей доли капитала; следовательно, никакому акционеру не может быть отказано в предъявлении ему по его требованию баланса и инвентаря компании, а затем, если акционер пожелает получить какие-нибудь разъяснения на эти документы, то разъяснения эти могут быть даны или посредством предъявления ему соответствующих книг и документов, если управление компанией найдет это возможным, или устно, или, наконец, письменно, если акционер пожелает этого, причем в последнем случае на письменной справке или письменном объяснении должна быть подпись ответственных органов управления. Далее, согласно с началами строгой справедливости необходимо установить особую таксу, по которой акционеры обязаны платить за обременение управления разными справками, с которыми связан исключительно только личный интерес самого акционера, наводящего справки, а не компании, которая его на это не уполномочивала. Установление такой таксы тем более необходимо, что она может в значительной степени служить гарантией против легкомысленного обременения управления компании ненужными и безполезными справками. Такса эта, разумеется, должна быть соразмерна с характером требования, т. е. должно быть сделано различие между: а) предъявлением баланса и инвентаря, б) предъявлением книг и документов, в) дачей устных объяснений или справок в дополнение к балансу и инвентарю и г) дачей письменных объяснений или справок; — для разработки такой таксы могут быть до известной степени взяты за основания начала, выраженные по этому предмету в английском законодательстве.
Другая форма осуществления права единичного акционера на контроль заключается в праве выбора членов поверочного совета и ревизоров, в праве самому быть избранным на должности по контролю и, наконец, в праве требовать ревизии через установленных для этого правительственных должностных лиц (ср. 149 — 105, 106; 172 — 101, 134; 33 — II, 395, 435 и др.: 297 — 60, 689, 72; 10 — VII, 374, 376; 126 — 395; 331 — 628; 50 — 348; 150 — 422; 89 — IX, 378; 72 — 12, 19, 20; 222 — 184, 184, 195; 33 — II, 465; 274 — III, 245, 246 и др.).
Право акционера на выбор членов поверочного совета и ревизоров нарушается многими уставами, так как в них нередко вперед, по усмотрению учредителей, определяется весь состав органов контроля, дальнейшее же возобновление этого личного состава также обставлено разными ограничениями (559 — 26; 89 — IX, 375; 545 — 10; 561 — 32; 587 — 28; 630 — 24; 538 — 14; 642 — 37; см. гл. 7). О таком стеснении прав избирателей мы говорили уже выше и указали на польнейшую неправильность этих стеснений и ограничений (см. также гл. 16). То же следует сказать и о праве быть избранным в поверочный совет или в ревизоры; право это также большей частью монополизировано в пользу учредителей и крупных капиталистов, вследствие чего Hecht (172 — 90) совершенно прав, утверждая, что в акционерной практике должности членов правления и поверочного совета, т. е. управление и контроль, превратились большей частью в синекуры (561 — 34; 638 — 19; 559 — 26, 29; 605 — 26; 604 — 27; 600 — 22; 548 — 21; 562 — 33; 545 — 10, 11; 637 — 20; 634 — 27; 608 — 30; 602 — 24; 601 — 10; 587 — 28, 33; 630 — 24, 27; 632 — 25; 636 — 66; 628 — 19; 606 — 26; 538 — 14, 16; 662 — 48; 708 — 42; 641 — 14, 15; 642 — 37 и др.). Требование от членов поверочного совета владения определенным числом акций заключает в себе явное нарушение прав мелкого акционера, который не владеет таким количеством акций, а потому, не отрицая целесообразности требования залога от лиц, избранных на эту должность, мы полагаем, что толкованию Mathieu u Bourgignat (260 — 146) относительно залога, что он должен служить не условием, а результатом выбора, следовало бы дать общее применение.
Относительно права единичного акционера требовать ревизии или даже следствия через особо установленных для этого органов правительства мы ограничимся пока замечанием, что едва ли такое право может быть признано за единичным акционером без серьезной опасности от этого для всего акционерного дела (см. 274 — III, 246), хотя пример Бернского закона, по-видимому, и говорит против такого заключения; кроме того, вообще введение правительственного контроля над акционерными компаниями при отмене концессионной системы можно признать целесообразным только условно и не для всех акционерных предприятий, что и высказано было отчасти Штуттгартской торговой палатой в недавнем ее ответе на сделанный ей официальный запрос по поводу предстоящей реформы германского акционерного закона (10 — 1878, N I, 16; ср. 126 — 395; 145 — 35; 34 — 64, 85). Впрочем, к этому вопросу мы вернемся еще в следующей главе, где значение его представится более ясным в связи с вопросами об управлении и контроле в акционерных компаниях вообще.
5) Наконец, акционер пользуется еще правом жалобы, протеста и иска. Это право, более обстоятельно исследованное только в новейшей литературе (ср. 33 — II, 396, 418, 439; 39 — 632 до 646; 469 — XXII, 371, 373; 80; 335; 254; 40; 332 — 1 до 34; 172 — 134; 10 — 1878, N I, 24; 469 — XV, 273; 468 — XI, 422; 469 — XXII, 384; 89 — IX, 382; 17 — IV, 61; 469 — XV, 273; 17 — IV, 59 до 78; 173 — I, 470; 49 — I, 326; 72 — 12; 469 — XV, 268; 332 — 29; 432 — 131; 101 — II, п. 495; 149 — 107; 469 — VII, 123; 361 — 57; 26 — 26, 219; 24 — 390; 18 — VI, 482; 410 — I, 146; 114 — 328; 15 — II, 533 и др.), осуществляется единичным акционером в отношении к учредителям, к остальным акционерам, к правлению, к контролю, к ликвидаторам, к общему собранию и ко всей акционерной компании.
Право единичного акционера преследовать судом учредителей за нанесенные ими убытки как результат обманных действий их теперь никто не подвергает сомнению, тем более что право это прямо вытекает из сущности и значения подписки, совершаемой на основании проспектов, опубликовываемых учредителями (ср. 172 — 134; 268 — 100; 499 и др.). Каждый акционер имеет право независимо от компании искать свои убытки с учредителей, так как он лично с ними заключал условие по подписке, и если в данном случае учредители могли обмануть кого-нибудь, то никак не компанию, которой при совершении подписки еще не существовало, а только подписчиков как единичных лиц; следовательно, им лично, т. е. акционерам, должно принадлежать и право иска против учредителей.
О праве иска единичного акционера к остальным акционерам независимо от компании во всей литературе говорит более обстоятельно один только Bekker (33 — II, 443; ср. 468 — XI, 397; 331 — 649), признающий это право, но без всяких пояснений, при каких условиях и в каких случаях такое право может быть осуществляемо, так как, с одной стороны, невозможно представить себе такие случаи, с другой же стороны, еще менее возможно практически осуществить такое право. Без сомнения, единичный акционер может заявить протест или жаловаться компании на действия другого акционера, как, например, это в особенности возможно при злоупотреблении акционером своим правом голоса, но нельзя представить себе ни одного практически возможного случая предъявления иска одним акционером против другого, и, насколько нам известно, судебная практика действительно не представляет ни одного такого случая, что, впрочем, и вполне понятно, если выяснить характер и значение юридических отношений акционеров между собой, хотя в некоторых частных уставах акционерных компаний также будто бы предусматриваются такие споры акционеров между собой, что, однако, следует приписать исключительно только неправильной редакции статей, трактующих об этом предмете (ср. 641 — 47; 598 — 50; 632 — 69 и др.).
Право жалобы, протеста и иска единичного акционера в отношении к правлению и к поверочному совету или вообще к управлению и к контролю, имея огромное практическое значение, совершенно основательно привлекло к себе внимание новейших исследователей, искавших надежного оружия против колоссальных злоупотреблений акционерной практики (ср. 26 — 219 и др.; 172 — 134; 449 — II, 269; 89 — IX, 382; 33 — II, 396 и др.), равно как оно послужило основанием ко многим судебным процессам (см. 372 — XXXII, 345; 479 — XXII, 371; 17 — IV, 59 до 78; 469 — XV, 273; 469 — XXII, 373 и др.). Воззрения исследователей в этом случае диаметрально противоположны: одни не признают этого права за единичным акционером, исходя из того воззрения, что правление и поверочный совет служат не акционеру, а компании, которой и отвечают за все свои действия, причем делается, однако, исключение для случаев нарушения этими органами интереса единичного акционера долозными (dolus) поступками (ср. 332 — 1 до 34; 40 — 4; 455 — 482, 483); другие признают это право за единичным акционером и видят в нем надежнейшую гарантию против злоупотреблений управления и контроля в акционерных компаниях. Renaud (332) говорит по поводу одного иска, возбужденного двумя акционерами против правления за нарушение последним их интереса, что между правлением и поверочным советом, с одной стороны, и единичными акционерами — с другой, не существует никаких договорных или обязательственных отношений: члены правления и поверочного совета служат не единичным акционерам, а компании, они отвечают только компании, звание же акционера не связано с полномочием быть представителем компании и защищать ее интересы, а потому за единичным акционером не может быть признано право искать судом убытки с правления или поверочного совета, исключая случаев actio doli или после ликвидации компании, во всех же других случаях за единичным акционером может быть признано только право жалобы или протеста общему собранию. Bekker (33), исходя из того воззрения, что jeder Actionär ist Rech tsnachfolger eines Mitgründers der Actien-Gesellschaft и что органы компании суть вместе с тем и органы каждого единичного акционера, высказывается против воззрения Renaud и защищает право иска единичного акционера против правления и поверочного совета, добавляя die Rechte also, welche die einzelnen Aktionäre haben wider die Mitglieder des Vorstandes und des Aufsichtsrats, können die einzelnen Aktionäre auch verfolgen, wenn ihnen diese Verfolgung nich genommen ist (33 — II, 441). Как Bekker, так и Renaud исследуют вопрос с точки зрения римского права, затемняя его массой терминов и ссылаясь на один только процессуальный случай, далеко не столь типичный, чтобы на основании его можно было выяснить всю практическую сторону этого вопроса, в сущности не особенно сложного. Очевидно, что прежде всего вопрос о преследовании правления и поверочного совета может быть возбужден при нарушении ими устава, нарушение же это может быть совершено на основании определения общего собрания и независимо от него. В первом случае необходимо выяснить первоначально, участвовал ли потерпевший в общем собрании, сделавшем неуставомерное постановление; если участвовал, то подавал ли он голос в пользу постановления или же против него; если же жалобщик не принимал участия в общем собрании, то необходимо знать еще, опротестовал ли он своевременно, т. е. в установленный срок, неправильное постановление этого собрания. Очевидно, что жалобщик, участвовавший в общем собрании и подававший голос за постановление, нарушившее его интерес, не может жаловаться и искать судом убытки с правления и поверочного совета; для того же, чтобы иметь всегда возможность проверить личный состав каждого общего собрания, должны существовать, как мы указали уже на это выше, особые списки. Жалобщик, участвовавший в общем собрании, но подавший голос против неправильного определения или же вовсе не участвовавший в этом собрании, может искать свои убытки с правления и поверочного совета только в таком случае, если он в установленный для этого срок — установление же такого срока, как мы укажем ниже, безусловно необходимо, — формально опротестует определение общего собрания; но и в этом случае он не прежде может возбудить свой иск, как после признания установленным для этого учреждением основательности его протеста, в силу чего неправильное постановление общего собрания будет кассировано этим учреждением. Возбуждение иска против правления или поверочного совета будет в таком случае юридически совершенно правильным, так как никто не может совершать неправомерных действий по уполномочию, неправомерность же действий правления и поверочного совета при указанных условиях будет констатирована компетентным учреждением; кроме того, тут не может быть речи о представительстве акционером интересов компании, на которое акционер не имеет никакого права, так как компания в лице своего органа, т. е. общего собрания, и была первой причиной нарушения интересов жалобщика (ср. 469 — XXII, 371). Во втором случае, т. е. при нарушении устава правлением и поверочным советом независимо от определения общего собрания, следует различать, нарушен ли личный интерес единичного акционера, предъявляющего иск, или же нарушен интерес вообще всей компании; в первом случае, возможном, например, при невыдаче акционеру следуемого ему дивиденда, при отказе в возобновлении купонного листа, при несвоевременном занесении в акционерную книгу и т. п., жалобщик, очевидно, имеет право предъявлять иски от своего лица совершенно независимо от компании (ср. 17 — IV, 59 до 78), — с этим соглашается и Renaud (332 — 11, 12; ср. 299 — 198; 408 — 341); во втором же случае, так как акционер не имеет полномочия быть представителем компании на суде для защиты ее интересов (191 — 399), отдельная же жалоба акционера может повлечь за собой ту несообразность, что с виновных будет взыскано два раза, т. е. сначала акционером, а потом компанией, он не может предъявить своего иска до тех пор, пока не заявит предварительно общему собранию о неправильных действиях правления и поверочного совета, нарушающих интересы компании; если же общее собрание оставит это заявление без внимания, чем оно как орган компании лишит последнюю права иска против обвиняемых, тогда потерпевший может для защиты своего личного интереса самостоятельно, независимо от компании, предъявить иск против правления или поверочного совета (ср. 469 — XV, 273; 191 — 422; 26 — 219 до 223). Вопрос о судебном преследовании правления и поверочного совета может быть возбужден еще при недобросовестном или небрежном исполнении этими органами своих обязанностей, вследствие чего нарушаются интересы единичного акционера или всей компании. В этом случае, нам кажется, за единичным акционером может быть признано только право жалобы или протеста общему собранию, последнее же, без сомнения, должно пользоваться правом удаления виновных от должности. данный вопрос может быть правильно разрешен только в указанном смысле, так как едва ли возможно найти какое-нибудь основание для вмешательства суда там, где не было нарушения права; но если недобросовестное или небрежное исполнение своих обязанностей будет иметь характер нарушения права, в таком случае должны найти применение те начала, которые и изложены нами выше относительно неправильных действий органов управления и контроля (ср. 469 — XXII, 373; 469 — XVII, 632 до 646).
Относительно практики по этому же вопросу заметим, что как суды, так и частные уставы акционерных компаний разрешают его столь же противоречиво, как и теория. В судебных решениях, высказывавшихся прежде большей частью против признания за единичным акционером самостоятельного права на судебное преследование правления или поверочного совета (ср. 469 — XV, 275; 17 — IV, 61), в последнее время заметен поворот в пользу признания этого права, и притом в довольно широких размерах (ср. 469 — XXII, 371; 469 — XXII, 374). В практике, в то время как одни уставы категорически не признают этого права за единичным акционером или совершенно умалчивают о нем (см. 26 — 222, прим.), другие уставы, наоборот, дают право единичному акционеру преследовать судом органы компании, причем в уставах этих или вовсе не упоминается, какому именно суду могут быть предъявляемы иски на управление и контроль, или же указывается, что суд этот должен быть третейским судом; так, например, в уставе русского страхового от огня общества (641), в § 47, сказано, что споры между акционерами и директорами решаются на основании ст. 220 и 221 Устава Гражданского Судопроизводства (ср. 545 — 283; 638 — 51); в уставе k.k. priv. österr. сredit-Anstalt für Handel и Gewerbe (631), в § 87, сказано: «:bei Streitigkeiten aus dem Gesellschaft-verbande zwischen der Iesellschaft und einzelnen Actionären, oder zwischen der Gesellschaft und dem Verwaltungsrathe oder linzelnen Mitgliedern desselben, sowie zwischen der Gesellschaft und der Direction ist die richterliche Entscheidung bei dem k. k. Handelsgerichte in Wien als forum contractus anzusehen»; в уставе der Rheinischen Hypotheken-Bank zu Mannheim (633), в § 97, сказано, что alle auf die Gesellschaft bezügliche Streitigkeiten zwischen der Gesellschaft, einzelnen Actionären, dem Aufsicht-strathe und dem Vorstande werden durch ein Schiedsgericht entschiden; если же стороны не придут в 14-дневный срок к соглашению относительно выбора судей, то судьи эти назначаются судом; в уставе der Bank für Handel u. Industrie in Darmstadt (598), в § 50, сделано такое же постановление и также с добавлением, что при отсутствии соглашения между сторонами относительно выбора судей судьи эти будут назначаться von dem Präsidenten des Grossherzoglichen Hofgerichts zu Darmstadt (см. также 566 — 140; 544 — 64; 608 — 98; 634 — 46; 587 — 47; 558 — 93; 562 — 64; 565 — 38; 548; 63; 604 — 59; 605 — 108; 562 — 32; 561 — 91).
В отношении к ликвидаторам право жалобы, иска и протеста единичного акционера в сущности должно быть сходно с тем же правом в отношении к органам управления и контроля (ср. 33 — II, 437; 26 142, 209, 310; 172 — 150; 169 — 36; 149 — 199; 17 — V, 318; 50 — 288; 469 — XI, 442), хотя Renaud (331 — 618, 853, 88; ср. 299 — 284) противного мнения, но не мотивирует какими-либо основательными соображениями, вследствие чего к мнению этому, мы полагаем, можно отнестись только как к результату вышеуказанного ошибочного воззрения этого исследователя на отношения единичного акционера к управлению и к контролю, между тем как применение этого же воззрения к отношениям единичного акционера к ликвидаторам казалось практически невозможным… Renaud говорит, что ответственность ликвидаторов по претензиям единичного акционера может быть троякая: а) за неисполнение обязанностей, б) за небрежное исполнение их и в) за превышение власти; на этой троякой ответственности он, по-видимому, хочет основать различие между ответственностью органов управления и контроля, с одной стороны, и ответственностью ликвидаторов — с другой; но мы указали уже выше, что органы управления и контроля отвечают также при подобных обстоятельствах, безответственность же их в данном случае равносильна была бы признанию за акционерами известных прав без средств к защите их, в противность основному положению: where there is a right, there is a remedy. Кроме того, Renaud пытается основать свое различие еще и на том соображении, что будто бы ликвидирующая компания более не существует, хотя в данном случае, во-первых, он сам отступает иногда от этого положения и, во-вторых, положение это, безусловно, неверно, так как ликвидирующая компания продолжает существовать во весь период ликвидации (ср. 17 — IV, 300; 17 — V, 317), что и подтверждается даже некоторыми уставами; так, например, в уставе С.-Петербургского международного коммерческого банка (652), в § 78, сказано: «с назначением администраторов (ликвидаторов) прекращаются права и обязанности правления банка, права же общего собрания остаются во время ликвидации в прежней силе» (ср. 708 — 91; 632 — 78; 538 — 47; 630 — 56, 57 и мн. др.). Весьма нередки случаи, что ликвидация не имеет даже значения прекращения жизни компании в строгом смысле этого слова, а только перерождения ее, как бы болезненного кризиса, долженствующего вызвать к новой, более здоровой жизни (ср. 299 — 269 и др.; см. гл. 17).
Право жалобы, протеста и иска единичного акционера в отношении к общему собранию весьма слабо разработано в литературе об акционерных компаниях (ср. 172 — 120; 72 — 12; 331 — 649; 523; 101 — II, 495 — 361 — 57; 10 — 1878, N 1, 24; 40 — 23; 33 — II, 426; 469 — XV, 268; 17 — V, 313). О праве иска в данном случае, разумеется, не может быть и речи, что же касается права жалобы и протеста или требования кассации постановлений общего собрания, противных уставу и нарушающих права единичных акционеров, то право это должно быть признано за единичным акционером с определением срока обжалования таких постановлений в установленном для этого учреждении, как это сделано, например, в § 37 Бернского акционерного закона (524), в котором сказано: Ein Actionär oder Gläubiger einer Actiengesellschaft, welcher durch Verhandlungen oder Bes-chlüsse der Gesellschaft oder ihrer Vertreter Vorschriften der Gesetze oder Ge-sellschaftsstatuten für verletzt und seine Rechte oder Interessen für beein-trächtigt hält, kann sich innern dreissig Tagen vom Tage der angefochtenen Verhandlung oder Bechlussnahme an gerechnet, mit einer Beschwerde an den Regierungsrath wenden, welcher die Begründetheit der Beschwerde zu unter-suchen, und soferne es sich erzeigt, dass die Beschwerde nicht eine in die Competenz des ordentlichen Civilrichters oder eines Schiedsgerichts fallende bürgerliche Rechtsstreitigkeit zum Gegenstande hat, je nach dem Ergebnisse der Untersuchung die erforderlichen Massregeln zur Beseitigung oder Wiederaufhebung der stattgehabten Gesetzes — oder Statutenverletzungen zu treffen befugt ist. Die Einlegung einer solchen Beschwerde hat den Handlungen der Gesellschaft oder ihrer Vertreter gege-nüber keine aufschiebende Wirkung. Без признания такого права за единичным акционером он предоставлен был бы всецело произволу общего собрания, численный и личный состав которого далеко не всегда представляет ручательство в солидности делаемых им постановлений. Если, с одной стороны, как говорит Штуттгартская торговая палата (10 — 1878, N 124), не подлежит никакому сомнению, что акционер der Geschäftsführung der Majorität sich interwerfen muss, ибо в противном случае немыслимо было бы существование ни одной американской компании, то, с другой стороны, также несомненно, что акционер не обязан подчиняться произволу большинства, и он во все время существования компании имеет право требовать соблюдения устава и уважения к правам его (33 — II, 433). Кассация решений общего собрания, разумеется, находится в зависимости от того, были ли приведены в исполнение эти решения или нет. В первом случае надо различать, было ли решение приведено в исполнение независимо от правления, поверочного совета и ликвидаторов или же посредством их; при непосредственном приведении решения в исполнение, как это возможно, например, при неправильном лишении акционера права голоса в общем собрании, потерпевший приобретает право иска непосредственно к компании, если же исполнителями были органы управления, контроля, ликвидаторы, то потерпевший должен предварительно обратиться со своей претензией к ним, в случае же неудовлетворения ими его претензии — обратиться с нею далее к компании. Такой порядок необходим и правилен потому, во-первых, что органы управления и контроля и ликвидаторы не должны исполнять неправильных решений общего собрания, во-вторых, что потерпевший не должен нести убытков в случае несостоятельности лиц, действовавших по уполномочию общего собрания, поэтому компания должна возместить ему те убытки, которые по каким-либо причинам не будут возмещены исполнителями неправильных решений, и, в-третьих, что непризнание за единичным акционером права обращаться со своим иском непосредственно к компании в случае несостоятельности исполнительных органов могло бы повлечь за собой такого рода злоупотребление, что компания, пользуясь несостоятельностью лиц, к которым должен быть обращен иск, безнаказанно нарушала бы чужие права (ср. 469 — XXII, 383).
Наконец, акционер пользуется еще правом жалобы, протеста и иска непосредственно в отношении к самой компании. Право это наименее исследовано в литературе, так что даже единственное, более обстоятельное исследование его, сделанное Беккером (33 — II, 430 до 440), не отличается ни ясностью, ни полнотою, ни правильностью воззрений. Беккер перечисляет следующие пять случаев, по поводу которых между акционером и акционерной компанией могут возникнуть судебные споры: а) при требовании ликвидации, б) при разделе имущества, в) при нарушении устава, г) по поводу права участия в управлении и д) при распределении прибыли. Но ближайший анализ этих пяти случаев показывает, что только один из них может действительно служить поводом к возбуждению непосредственного спора между единичными акционерами и компанией, это — ликвидация, все же другие случаи могут служить основанием для жалоб, протестов или же судебных пререканий только с органами управления или контроля или с ликвидаторами, но никак ни с самой компанией, помимо ее органов. При разделе имущества ликвидирующей компании исполнительными органами являются ликвидаторы, действующие на основании постановлений устава и общих собраний; следовательно, единичный акционер может только или предъявить претензию к ликвидатору, нарушающему устав и права его, или же требовать кассации неправильного постановления общего собрания. то же и при нарушении устава, который может быть нарушен только органами компании (общее собрание, управление, контроль, ликвидаторы), а не самой компанией, следовательно, только в отношении к ним акционер может осуществить свое право жалобы, протеста и иска; опять совершенно то же следует сказать и относительно 4-го и 5-го случаев. Иначе разрешается этот вопрос в отношении к требованию ликвидации. Акционер имеет право при известных условиях требовать ликвидации, и если требование это, обращенное, разумеется, к компании, не будет уважено, то единственное средство к восстановлению нарушенного права будет заключаться в обращении за содействием к суду; тут акционер становится лицом к лицу непосредственно с самой компанией. Представим себе несколько таких случаев: а) акционерный капитал уменьшится до таких размеров, что, согласно закону или уставу, единичный акционер имеет право требовать ликвидации, — он заявляет свое требование, но безуспешно, тогда он обращается к суду; б) ак-ционерная компания, будучи учреждена для определенной в уставе обозначенной цели, изменяет, однако, эту цель, вследствие чего акционер преобретает право требовать ликвидации, при неуспехе же он обращается к суду; в) компания была учреждена на определенный в уставе обозначенный срок, между тем по прошествии этого срока компания не ликвидируется, — опять те же последствия; г) компания учреждена была с определенным в уставе обозначенным капиталом и акциями определенной цены, но впоследствии она или уменьшила капитал, или уменьшила цену акций и т. д. Словом — таких случаев можно насчитать довольно много, но и относительно их не следует упускать из виду, что они не всегда дают право единичному акционеру обращаться со своей претензией к самой компании; для разъяснения этого вопроса необходимо каждый раз знать, совершено ли действие, служащее основанием для претензии акционера, непосредственно самой компанией или одним из ее органов, так как только в первом случае, заметим — совершенно исключительном, акционер может обратиться со своей претензией непосредственно к самой компании, во всех же остальных случаях он, как мы и указали уже выше, должен обратиться сначала к виновным органам, предпосылая этому требованию просьбу о кассации решения общего собрания, если неправильное действие основывалось на этом решении. Относясь с этой точки зрения к разрешению указанного вопроса, нетрудно заметить, что только в двух случаях единичный акционер приобретает право предъявления суду своей претензии, обращенной непосредственно к самой компании, помимо всех ее органов, — это, во-1-х, при уменьшении капитала компании вследствие оборотов до той нормы, которая дает право каждому акционеру требовать ликвидации, — в этом случае акционер, видя, что компания не ликвидируется, может обратиться со своим требованием в суд; во-2-х, при учреждении компании на известный срок, по прошествии которого она не прекращает своих операций, — тут также акционер имеет право обратиться в суд со своей претензией, обращенной непосредственно к компании. Но в обоих указанных случаях следует выяснить первоначально, не основано ли указанное действие компании на постановлении общего собрания, так как только за непосредственно самой компанией совершенное действие может быть обращена претензия непосредственно к ней.
Во всяком случае указанное право единичного акционера в отношении к компании может найти свое практическое осуществление только в вопросах, касающихся ликвидации, что и понятно, так как самый вопрос этот касается не внутренних, а внешних отношений компании к акционеру: жалобщик имеет право не считать себя акционером, вследствие чего он может выйти из компании, получив обратно свою долю капитала, которая и может быть возвращена ему только путем ликвидации, причем следует заметить, что во всех этих случаях жалобщик, в сущности, не имеет значения акционера, так как если его требование ликвидации основательно, то компания с момента появления того факта, на котором основано это требование, должна считаться или незаконно существующей или же новой акционерной компанией; так, например, акционерная компания, продолжающая существовать несмотря на уменьшение акционерного капитала далее установленной нормы, должна рассматриваться как незаконно существующая, или же акционерная компания, будучи учреждена на определенный срок, продолжит этот срок на основании постановления общего собрания; такое постановление, как мы указали уже выше, если оно не предусмотрено уставом и проспектом, равносильно ликвидации существующей компании и учреждению новой (ср. 191 — 424, 423; 333 — 141 до 167; 455 — 483; 33 — II, 447, 448; 331 — 508; 469 — XXII, 383, 377, 373; 26 — 142, 209; 10 — 1878, N I, 24; 40 — 23; 469 — XV, 268; 17 — V, 125).
Независимо от указанных прав, принадлежащих единичному акционеру, некоторые уставы признают за теми или другими акционерами еще разные преимущественные права в отношении к пользованию дивидендом, к получению обратно своей доли капитала, к участию в управлении, к контролю, к приобретению акций последующих выпусков и т. п., ставя это в зависимость большей частью от владения именными или предъявительскими акциями, или акциями той или другой серии, или от количества владеемых акций и т. п. (ср. 331 — 654, 530, 627, 462 и др.; 26 — 14, 98 и др.). Мы говорили уже выше по этому поводу, что такое различие прав противоречит существу акционерных компаний и не может быть оправдано никакими основательными соображениями. Единственное исключение, и притом только кажущееся, из основного правила признания равенства прав всех акционеров одной и той же акционерной компании может быть допущено на основании продолжительности владения акцией или акциями в отношении к пользованию правом голоса, т. е., как мы указали уже выше, только акционеры, сделавшиеся владельцами акций не позже времени созвания предыдущего общего собрания, могут пользоваться правом голоса во вновь созванном общем собрании.
Рассмотрев права и обязанности единичного акционера, мы переходим к анализу прав и обязанностей акционеров в совокупности, различая совокупность большинства и меньшинства акционеров. Но прежде заметим, что не следует отождествлять понятие о совокупности акционеров с общим собранием, так как совокупностью акционеров называется всякое соединение нескольких акционеров для какой-нибудь определенной, компании касающейся цели, например для предварительного обсуждения дел компании ввиду предстоящего общего собрания, для протеста против действий управления и контроля, для обжалования решений общего собрания и т. п. Общим же собранием называется только известный, определенный орган компании; следовательно, совокупность акционеров есть как бы родовое понятие, а общее собрание — видовое (ср. 331 — 460). Исследование общих собраний войдет в следующую главу, где мы будем говорить об управлении, контроле и отчетности, здесь же мы ограничимся только анализом прав и обязанностей большинства и меньшинства акционеров в совокупности, так как полная совокупность акционеров, т. е. соединение всех их вместе, практически немыслимо и может быть только воображаемо в понятии о компании как universitas personarum, поэтому и положение, высказываемое некоторыми исследователями, что для решения некоторых вопросов, как, например, вопросов о продолжении срока существования компании, об изменении цели ее, об уменьшении акционерного капитала или цены акций и т. п., требуется согласие всех акционеров, — положение это практически неосуществимо, да и при осуществимости своей оно не изменило бы того основного начала, что такими постановлениями общих собраний ipso jure решается вопрос о ликвидации старой и об учреждении новой компании.
Совокупность большинства акционеров пользуется иногда особыми правами, как, например, на основании некоторых уставов общие собрания считаются состоявшимися только тогда, когда в них участвует большинство акционеров (191 — 405). Постановление это, будучи практически стеснительным, однако необходимо в отношении если не ко всем общим собраниям, то по крайней мере к тем, которые созваны для разрешения некоторых особенно важных вопросов, глубже затрагивающих интересы акционеров, как, например, вопросы о производстве займов, о выпуске новых серий акций, о предании компанией суду органов управления и контроля, о ликвидации и т. п. (см. гл. 16), дабы этим способом избежать повторения таких безобразных явлений, какие представляет акционерная практика, в которой нередко 10, 20, 30 акционеров решают вопросы, затрагивающие интересы нескольких сот акционеров; так, например, Be-darride (49 — II, 83) указывает на то, что в Compagnie de l’Ouest с капиталом в 900 миллионов франков общее собрание считается состоявшимся, если в нем участвуют 30 акционеров с капиталом в 71/2 миллиона; в Zeitschrift für das gesammte Handelsrecht Goldschmidt’a (469 — XV, 272) рассказан случай, что общее собрание одной компании состояло из трех лиц, из которых 2 были Strohmänner. Этим, по нашему мнению, должны ограничиться специальные права большинства акционеров, так как все другие права, присваиваемые этому большинству как специальные, на самом деле должны быть признаны за каждым единичным акционером, как, например, право требовать созвания общих собраний, право жалобы, протеста и иска, право контроля и т. п.
То же следует сказать и о правах совокупности меньшинства акционеров, так как нет никакого основания признавать за этим меньшинством какие-либо специальные права, не признанные за единичным акционером, исключая, впрочем, один только случай, когда по примеру английского (1856/57 г.) и бернского (524; ср. с прусским законом 3 ноября 1836 г., § 46) акционерных законов за единичным акционером или за представителями известной части акционерного капитала признается право требовать производства следствий следственными комиссиями. Такое право не должно быть признаваемо за единичным акционером, так как, во-первых, оно может обременить чрезвычайно управление компании, во-вторых, оно может быть не менее обременительным и для органов, которым поручено производство таких следствий, и, в-третьих, оно может быть крайне вредным для акционерных компаний, доверие к которым может быть подрываемо единичным акционером, могущим воспользоваться своим правом из каких-нибудь неблаговидных побуждений. Признавая за единичным акционером право контроля, праву этому необходимо, как мы и указали выше, поставить известные границы, дабы пользование этим правом не служило помехой развитию акционерных компаний и не могло служить орудием для достижения различных неблаговидных целей; то же следует сказать и об остальных, аналогичных с этим правах единичного акционера, перечисленных нами выше. тем более следует быть осторожным в признании за единичным акционером права требовать производства следствий, так как в данном случае, с одной стороны, органы, которым поручено производство этих следствий, не могут отказаться от исполнения предъявленного к ним требования, с другой же стороны, компания не может воспрепятствовать производству такого следствия, а потому единичный акционер имеет полную возможность нанести ради каких-либо посторонних соображений столь существенный вред учреждению, с которым связаны интересы целой массы лиц, что вред этот иногда нельзя будет возместить никакими последующими взысканиями с виновного (ср. 274 — III, 245, 246). Поэтому мы полагаем, что если в законодательстве найдено будет целесообразным признать такое право за акционерами, то оно может быть признано только не за единичным акционером, а за известной совокупностью их, представляющей численностью своей достаточную гарантию против легкомысленного или злостного пользования этим правом. Совершенно то же следует сказать и о праве акционеров на требование удаления от должности до срока органов управления и контроля, признанных ими явно вредными для компании (см. гл. 16; ср. 331 — 544). Наконец, в австрийском проекте есть еще одно своеобразное постановление относительно права меньшинства при выборе членов поверочного совета (191), на которое мы укажем ниже.
Следовательно, рядом с перечисленными нами правами единичного акционера могут быть признаны еще специальные права, во-первых, большинства акционеров решать в общих собраниях некоторые, вперед определенные в уставе или в общем законе вопросы, и, во-вторых, определенного меньшинства акционеров требовать производства следствий и удаления от должности до срока органов управления и контроля. Этим исчерпываются права и обязанности единичных акционеров и совокупности их в большинстве или в меньшинстве (ср. 432 — 134; 332 — 29; 34 — 85; 469 — VII, 123; 410 — I, 146; 333 — 145; 10 — VII, 374; 191 — 404, 405; 361 — 17; 172 — 120; 441 — 5, 24; 72 — 21; 260 — 188; 146 — 35; 149 — 106, 107; 33 — II, 397 и др.).
Что касается теории по исследуемому вопросу, то, независимо от сделанных уже нами выше указаний, мы остановимся еще на исследованиях Bekker’a и Hecht’a, посвятивших этому вопросу наиболее внимания. Bekker (33 — II, 395 и др.) говорит, что акционер имеет право: I) на долю из имущества компании при ликвидации ее, II) до ликвидации ее он имеет право на: А) участие в управлении, требуя при известных условиях даже ликвидации, и Б) участие в прибылях и выгодах компании (Anspruch auf die Nutzungen und Früchte des Unternehmens). К категории А он относит следующие права: 1) в общем собрании подтверждать, что весь капитал покрыт подпиской и требуемая доля акционерного капитала оплачена, 2) утверждать устав, 3) избирать правление (Vorstand) непосредственно или же через поверочной совет, которому поручается этот выбор, 4) тре-бовать от правления исполнения решений общего собрания, 5) смещать правление, 6) избирать поверочный совет, 7) право в отношении к управлению (in Beziehung auf die Führung der Geschäfte), к просмотру и проверке баланса, к распределению прибыли и к другим делам, разрешаемым в общих собраниях, 8) утверждение отчетов правления, 9) созвание чрезвычайных общих собраний в интересах компании при уменьшении капитала наполовину, когда поверочный совет почтет это нужным или по требованию 1/10 акционеров, 10) решать в общих собраниях вопросы о судебном преследовании правления или поверочного совета, 11) поста-новлять в общих собраниях об изменении устава, 12) решать вопрос о ликвидации и 13) назначать и смещать ликвидаторов. К категории Б он относит [права]: 1) получать проценты за время приготовления предприятия и 2) получать дивиденд, равно как пользоваться другими выгодами. Затем он развивает отдельно некоторые из этих пунктов (33 — II, 405), а именно в отношении: 1) к участию акционера в конституции компании, 2) к проверке баланса и распределению прибыли, 3) к защите своих прав против правления и поверочного совета, 4) к праву созвания чрезвычайных общих собраний, 5) к изменению устава, продолжению срока существования компании и к ликвидации ее. Наконец, он рассматривает права акционеров в отношении: 1) к компании, 2) к правлению, 3) к поверочному совету и 4) к другим акционерам. Насколько сбивчива и неудовлетворительна такая классификация прав акционеров, в которой права перемешаны с обязанностями, не сделано различия между правами акционеров и правами органов компании, мы полагаем излишним говорить. Исследование Hecht’a (172 — 134 и др.) в этом отношении более удовлетворительно, так как он, отделив вопрос о правах, обязанностях и составе органов компании (172 — 101 и др.), говорит о правах и обязанностях акционеров отдельно (192 — 134), перечисляя следующие права акционеров: 1) тре-бовать убытки от учредителей, 2) требовать убытки от правления, 3) тре-бовать назначения инспектора для ревизии, если правление не представит своевременно баланса, 4) искать убытки с поверочного совета, 5) право быть выбранным в члены поверочного совета, имея известное количество своих или чужих акций, 6) право представителей известной части акционерного капитала требовать назначения инспектора для ревизии, 7) право голоса, владея хотя бы одной только акцией, 8) право представителей 1/4 доли акционерного капитала требовать созвания чрезвычайных общих собраний, 9) право определенного меньшинства акционеров требовать кассации решений общего собрания, 10) право требовать публичности при ликвидации. Это перечисление прав акционеров страдает отсутствием какой-либо системы, но, кроме того, у Hecht’a мы не находим ближайшего анализа практического осуществления некоторых из перечисленных им прав; наконец, перечень этот, очевидно, неполный. Тот же вопрос еще более в общих чертах исследован: Wiener’oм (441 — 5, 24), отстаивающим в особенности права меньшинства, рекомендуя для защиты их заимствование французского порядка; Goldschmidt’ом (145 — 35), также отстаивающим права меньшинства и рекомендующим учреждение Distriktcontrolämter, которые по требованию определенного числа акционеров могли бы производить ревизию делопроизводства и имущества компании «und geeigneten-falls provisorische Maasregeln zum Schutze der Aktionäre оder der Gläubiger treffen»; Behrend’ом (33 — 46, 49, 54, 73, 84 до 89), отстаивающим в особенности английское законодательство и желающим признания прав голоса непременно за каждым акционером (34 — 73); Strombeck’ом (361 — 9, 17, 49, 57), различающим права акционеров в отношении к учреждению, к общим собраниям и к контролю и вообще отстаивающим широкие права как единичного акционера, так и меньшинства, предлагая, между прочим, учреждение т. н. Schutzvereine der Actionä-re (см. Neue Börsenzeitung, 1873 г., N 202, 203); Grünhut’ом (149 — 93, 94, 96, 106, 107 и др.), также желающим возможного расширения прав акционеров, но вместе с тем оправдывающим как непризнание права голоса за каждым акционером, так и пропорциональное распределение голосов и ставящим между акционером и компанией общее собрание как неизбежную посредствующую инстанцию (149 — 107). Oechelhäuser (297 — 76, 77), говоря о правах единичного акционера (Individualrechte des Actionärs), не является особенно ревностным сторонником их, замечая, что die Individualrechte des Actionärs ein zweischneidiges Sеhwert sind, das mit grosser Vorsicht gehandhabt sein will; тем не менее он признает существенные права акционера в отношении к имуществу компании, к прибыли, к управлению и к контролю, восставая только против права акционера требовать кассации решений общих собраний. Jolly (191 — 375 до 393, 393 до 410; 420 до 427) при чрезвычайно странном воззрении на акционерную компанию как на societas в форме юридического лица (315 до 343) посвящает много внимания вопросу о правах и обязанностях акционера, отстаивая в особенности признание за каждым акционером права голоса и права преследования органов управления за dolus и проводя начало «der Vorstand verwаltet die Rechte einzelner Actionäre (406)». Кроме указанных авторов еще многие другие занимались исследованием того же вопроса, насколько он был в связи с вопросом об акционерных компаниях вообще, причем многими обращено внимание и на обязанности акционеров, как, например, Эндеманном (114 — 325 и др.), Molle (268 — 110), Renaud’ом (331 — 698 и др.). Некоторые исследовали только часть вопроса или только одну сторону его; так, например, Kräwel (219), Munzinger (255) и Meili (252) говорят в отдельных монографиях о преимущественных правах некоторых акционеров; Grünhut (664 — 375) и др.посвящают отдельную монографию вопросу о дивиденде, Friedrich Wachtel (die Versicherung der Actienrente) проектирует страхование акционерной ренты, Zimmermann (482 — 22 и др.) говорит о значении числа акционеров в акционерных компаниях; наконец, Renaud (332), Bekker (39), Regelsberger (334), Munzinger (354), Bötzberger u. Munzinger (88) и Blunt-schli (40) посвящают отдельные монографии (Gutachten) вопросу об отношениях акционеров к правлению, по поводу знаменитого процесса Цюрихского акционерного банка Leu и Ко. В общем же, как мы и указали уже выше, нет ни одного цельного, полного и всестороннего исследования прав и обязанностей единичных акционеров и совокупности акционеров в большинстве или в меньшинстве.
Практика в отношении к вопросу о правах и обязанностях акционеров не только не опередила теорию, но осталась далеко позади. Редко в каком частном уставе акционерной компании можно найти особый отдел, посвященный определению прав и обязанностей акционеров, обыкновенно же львиная доля внимания посвящена определению прав, но не обязанностей учредителей и органов управления и контроля — об обязанностях их говорится гораздо меньше, а об ответственности часто даже вовсе не упоминается. об акционерах говорится только там, где это абсолютно неизбежно, как, например, в вопросах о дивиденде и общих собраниях, так что лицо заслоняется совершенно учреждением или капиталом, и в этом отношении бóльшую часть современных акционерных компаний можно было бы до известной степени сравнить с древнегреческими государствами. Обыкновенно в уставы акционерных компаний вносятся следующие отделы: 1) цель, фирма и местопребывание компании, 2) обороты, 3) срок существования, 4) публикация, 5) капитал, 6) органы управ-ления, 7) общие собрания, 8) баланс, прибыль, дивиденд, запасной капитал и ревизоры, 9) ликвидация (ср. 630; 587; 601; 602; 642; 708; 652), т. е. акционеру или акционерам не посвящается особого отдела. В некоторых уставах хотя и нет особого отдела для определения прав акционера, но есть по крайней мере постановления, предусматривающие случаи нарушения прав акционера и указывающие на средства к защите их в третейском суде (ср. 561 — 91; 552 — 32;605 — 108; 604 — 59; 548 — 63; 565 — 39; 562 — 64; 558 — 93; 587 — 47; 544 — 64; 634 — 46; 608 — 98) или же в общих судах (ср. 545 — 28; 638 — 51; 641 — 47). В весьма немногих уставах говорится, однако, и об акционере в особом отделе (615 — 28, 29, 30; 566 — 41, 42, 43) или же в связи с акционерным капиталом (637 — 6 до 14; 559 — 7 до 20; 600 — 6 до 15); наконец, в некоторых уставах не только говорится об акционере в особом отделе или в связи с акционерным капиталом, но присоединяются еще и постановления относительно средств к защите прав акционера (566 — 41, 42, 43, 140, 147; 598 — 4 до 10, 50; 606 — 8 до 17, 59; 636 — 8, 91 до 95; 632 — 10 до 20, 69); тем не менее и в этих уставах права акционера большей частью определены далеко не полно и не ясно, так, например, в уставе der Landwirthschaftlichen Сreditbank für Böhmen (636 — 8), в специальном отделе, посвященном определению прав акционеров (Rechte der Actionäre), сказано только следующее: Jeder Actionär ist nach Maasgabe seines Actienbesitzes Miteigenthümer an dem ganzen Vermögen der Bank, er nimmt am Gewinn und Verlust gleichmässigen Antheil, und ist nicht verpflichtet, zu dem Zwecke der Bank und zur Erfüllung ihrer Verbindlichkeiten mehr beizutragen, als den für die Actie statutenmässig Zu leistenden Antheil. — Es ist jedem Actionär gestattet seine Actien der Bank gegen Empfang eines Depositenscheines in Aufbewahrung zu geben; der Vervaltungsrath bestimmt die Modalitäten und die Gebühren, gegen welche dies erfolgen kann. — Die Rechte, welche den Actionären in den inneren Angelegenheiten der Bank zustehen, werden durch die General-Versammlung ausgeübt.
Русское законодательство считает акционерами владельцев акций или заменяющих их расписок, выдаваемых при допущении раздробительных взносов (ст. 2163). Акционерами могут быть как физические, так и юридические лица, причем, хотя число акционеров и не определено в законе, тем не менее из смысла ст. 2131, в которой сказано, что «товарищества по участкам или компании составляются из многих лиц», видно, что акционеров должно быть несколько; кроме того, в законе предполагается ограничение числа акций, могущих принадлежать одному акционеру, хотя ограничение это не определено ясно, так как в ст. 2191, п. «д», требуется только, чтобы в проекте устава определено было, какое число акций предоставляется одному лицу (ср. ст. 2166, п. 1). Вступление в число акционеров свободно настолько, что допускается даже требование акций через почту (ст. 2166, п. 2), выход же обставлен следующими ограничениями и условиями: акция или срочная расписка при жизни ее владельца может быть переводима им в другие руки не иначе как посредством передаточной надписи, отмечаемой каждый раз в правлении компании; если акции достались кому-либо по завещанию или по наследству, то по представлении на это законных доказательств передаточная надпись делается самим правлением (ст. 2167, п. 1). Относительно обязанностей акционера пояснено, что обязанности эти должны быть определены в проекте устава, в котором должно быть упомянуто также и о порядке оплаты акций (ст. 2191, п. r, i; ср. ст. 2194). До оплаты сполна акции акционерам выдаются только именные расписки (ст. 2163). Раздробительные взносы должны быть производимы в известные сроки (ст. 2161), причем первый срок, равно как и количество взноса определяются уставом, а последующие — правлением компании или общим собранием (ст. 2162); акционер, пропустивший срок оплаты, теряет право на получение акции. Судя по ст. 2163, оплата должна быть производима правлению компании. Относительно ответственности акционера должно быть упомянуто в проекте устава (ст. 2191, п. i), но во всяком случае акционер отвечает «только вкладом своим, поступившим уже в собственность компании, и сверх оного ни личной ответственности, ни какому-либо дополнительному платежу по делам компании подвергаем быть не может» (ст. 2172). Относительно подчинения акционера уставу в законе прямо ничего не сказано, но подчинение это понимается само собой. О правах акционера в законе определено, что проект устава должен заключать в себе указания на эти права (ст. 2191, п. i), причем добавлено, что при рассмотрении проекта в министерстве принимается в соображение, «в достаточной ли степени ограждаются им права и интересы всех тех, кои пожелают участвовать в компании» (ст. 2193 п. б). За акционером признается право собственности на акции, в руках его находящиеся, вследствие чего акции эти могут быть обращаемы на удовлетворение определенных с акционера взысканий (ст. 2173). Акциями, равно как и предварительными расписками в срочных взносах каждый акционер может свободно распоряжаться по своему усмотрению наравне со всяким другим движимым имуществом, но с вышеуказанными нами ограничениями (ст. 2167). Общему собранию акционеров предоставляется право постановлять о ликвидации компании до истечения срока, на который она учреждена; в этом случае, так же как и вообще при ликвидации, акционер имеет право получить обратно свою долю капитала только после внесения в одно из государственных кредитных установлений суммы, необходимой на уплату всех обязательств компании (ст. 2188, 2155). В проекте устава должен быть определен порядок распределения дивиденда (ст. 2191, п. м). Распределение дивиденда зависит от общего собрания (ст. 2182, 2169). За акционером признается право собственности на ту прибыль, которая причитается на его акции (ст. 2173). Если ни акционер, ни наследники его не явятся в течение 10 лет для получения дивиденда, то дивиденд этот идет в пользу компании (ст. 2170). В проекте компании должен быть определен порядок управления делами компании, устройство, предметы и степень власти правления и общего собрания (ст. 2191, п. н). Каждая компания управляется сперва учредителями, а потом правлением (ст. 2174), избираемым общим собранием акционеров (ст. 2182; ср. ст. 2177), право же участия акционеров в общих собраниях, пользование правом голоса и посылки поверенных определяются частным уставом компании (ст. 2171). Акционер не только не пользуется правом требовать созвания чрезвычайных общих собраний, но он не имеет права даже предлагать общему собранию на обсуждение какие-либо вопросы иначе, как через посредство правления компании, которое может при этом не допустить обсуждение этого вопроса, если признает его бесполезным и не подлежащим общему уважению (ст. 2183). В проекте устава должен быть определен порядок отчетности (ст. 2191, п. л). Учредители обязаны вести две шнуровые книги: одну — для записи акций и требований на них, другую — для записи получаемых за акции денежных сумм (ст. 2166, п. 4); обе эти книги они должны держать открытыми для акционеров, «дабы каждый из них по желанию мог личным обозрением удостовериться в том, что книги ведутся в надлежащем порядке. Акционерам предоставляется также право освидетельствования хранящихся у учредителей принадлежащих компании билетов кредитных установлений и наличной суммы, если она имеется. Для сих обозрений учредители обязаны назначить определенное каждый день время, кроме лишь праздничных, табельных и воскресных дней, и о том публиковать в публичных ведомостях» (ст. 2166, п. 9). Судя по смыслу ст. 2176, то же требование распространяется и на правление, которое, кроме того, обязано давать общему собранию акционеров срочные отчеты о своих действиях, и отчеты эти вместе с журналами, книгами, счетами и другими принадлежащими к ним книгами открываются заблаговременно в правлении для предварительного рассмотрения акционеров. Общему собранию акционеров предоставляется подвергать эти отчеты особой ревизии через избранных для этого депутатов, «особливо когда при компании находятся какие-либо искусственные заведения и т. п.» (ст. 2185). В проекте устава должен быть определен порядок разбора споров (ст. 2191, п. о). Все споры между акционерами по делам компании и между компанией и ее директорами окончательно решаются или в общем собрании акционеров, если на сей разбор обе тяжущиеся стороны будут согласны, или же узаконенным третейским судом на основании постановленных о нем правил в книге II законов о судопроизводстве гражданском; споры компании и ее членов с посторонними решаются во всяком случае третейским судом; тем же порядком решаются споры между учредителями (ст. 2187). Статья эта дополнена была в 1869 г. разъяснением, что включение правил об узаконенном третейском суде в уставах вновь учреждаемых компаний и товариществ отменено в 1866 г.
Английское законодательство постановляет, что акционером должен считаться каждый подписавший меморандум регистрированной компании, а также каждое лицо, согласившееся сделаться членом компании и внесенное в список акционеров (ст. 23; ср. 8). Из этой статьи видно, между прочим, что для вступления в число акционеров поставлено требование, заключающееся в необходимости быть внесенным в список акционеров; требование это развито, разъяснено или дополнено в других статьях. Так, в ст. 2 постановлено, что в случае смерти акционера компания признает право на его акцию только за душеприказчиками его; всякое лицо, получившее акцию не переводом, а посредством наследства, брака, конкурса и т. д., может быть внесено в списки акционеров, если только представит требуемые компанией сведения (ст. 13); получивший акцию иначе, как по переводу, может требовать внесения в списки акционеров вместо себя другого лица, по его выбору, в качестве владельца акции (ст. 14), — для этого он обязан составить переводный акт на имя избранного им лица (ст. 15), затем переводный акт этот с требуемыми сведениями должен быть представлен компании, которая обязана признать указанное лицо акционером (ст. 16). Владельцам предъявительских акций выдается свидетельство (share-warrant) в том, что предъявителю (bearer) принадлежат акции, поименованные в свидетельстве, причем владельцы подобных свидетельств могут считаться членами компании, но не могут быть избираемы ни в директора, ни в управляющие (ст. 20). Для выхода из числа акционеров также поставлены некоторые ограничения; так в ст. 8 сказано, что передача акций должна происходить в определенной форме и акт о передаче должен быть подписан как продавцом, так и покупателем. Продавец считается собственником акции до тех пор, пока имя покупателя не внесено в список. Продажа акций банковых компаний (Joint Stock) считается недействительной, если она не заключена письменно с поименованием в документе номеров продаваемых акций (от 17 июня 1867 г.). Компания вправе отказать в регистрации перевода таких акций, по которым владелец их состоит в долгу компании (ст. 10). При ликвидации компании все акционеры, вышедшие из компании в течение последнего года до ликвидации, находятся в том же отношении к кредиторам компании, как и настоящие акционеры (ст. 38). Как при учреждении компании не может быть менее 7 акционеров (ст. 6), так и во все время существования ее, ибо в ст. 79 уменьшение числа акционеров ниже 7 рассматривается как повод к ликвидации, причем добавлено, что если компания будет продолжать действовать далее 6 месяцев после того, как число акционеров было менее 7 человек, то каждый из акционеров отвечает лично за все долги компании, заключенные после означенного шестимесячного срока, и может подвергаться иску за означенные долги отдельно, без привлечения к ответственности и прочих акционеров (ст. 48). Относительно обязанности акционера уплатить свою долю капитала в указанное время и в определенном месте в английском акционерном законе сделаны следующие постановления: все акции должны быть оплачиваемы деньгами, за исключением тех случаев, когда противное постановлено письменным контрактом, составленным до выдачи акций и занесенным в списки регистратуры (ст. 25). От времени до времени директора компании могут требовать взносы по акциям (calls), еще не вполне оплаченным, предупреждая об этом не позже как за 21 день до срока (ср. ст. 5), причем каждый акционер обязан произвести требуемый взнос в определенном месте, в определенное время и определенным лицам (ст. 4), имея право внести разом всю сумму, следуемую за акции, или же сумму, превышающую требуемый с него взнос (ст. 7). Директора в праве вычитать из дивиденда, следующего отдельным акционерам, те суммы, которые эти акционеры состоят должными компании (ст. 75). Когда акционер не уплатит требуемого взноса, то директора компании имеют право во всякое время посылать ему приглашение к уплате такового вместе с накопившимися процентами (ст. 17), причем в приглашении должны заключаться указания на срок и место уплаты и на последствия неуплаты (ст. 18). Если акционер не удовлетворит такому приглашению, то директора могут объявить акцию уничто-женной (ст. 19), и тогда она считается собственностью компании (ст. 20), причем акционер остается, однако, обязанным в уплате компании всех взносов, которые считались за ним в момент уничтожения его акций (ст. 21). Ответственность акционеров может быть ограничена размером нарицательной стоимости акций или превышать его согласно с тем, что постановлено будет об этом в уставе по усмотрению учредителей (ст. 7), но она во всяком случае делается личной и полной, если компания, состоящая менее чем из 7 акционеров, долее полугода продолжает свои операции (ст. 48). В случае ликвидации компании акционеры обязаны внести компании сумму, необходимую на покрытие всех долгов и расходов; но в компаниях с ограниченной ответственностью акционеры не обязаны вносить что-либо свыше той суммы, которая причитается с них за акции (ст. 38). Относительно подчинения акционера уставу сказано в ст. 11, что меморандум обязывает после регистрации компанию и каждого из акционеров в той же степени, как если бы каждый из них подписал его с приложением своей печати или заключил бы такое же условие другим формальным порядком, и в той же мере, как если бы в меморандуме заключалось торжественное обещание каждого акционера за себя, за своих наследников, душеприказчиков и доверенных, исполнять все постановления его на основании закона. Дополнительные статьи, приложенные к меморандуму, или, за отсутствием их, постановления нормального устава также становятся обязательными для каждого акционера в той же степени, как если бы он сам подписал их, и т. д. (ст. 14, 15, 16).
За акционерами признано преимущественное право при новом выпуске акций приобретать их соразмерно числу владеемых ими акций (ст. 27). Относительно возврата акционеру его доли капитала при ликвидации компании нет никаких постановлений, равно как нет прямого постановления, признающего за единичным акционером право требовать ликвидации. О праве на прибыль (дивиденд) определено, что каждая компания может выдавать ее на оплаченные и неоплаченные акции в пропорции их оплаты (ст. 24); дивиденд назначают директора с согласия компании (ст. 72) исключительно только из чистой прибыли (ст. 73); акционеров уведомляют на квартиру о причитающемся им дивиденде, причем каждый общий владелец одной акции имеет право получить весь дивиденд, выдав в том квитанцию (ст. 1, 76); на неполученный дивиденд не насчитываются проценты, в случае же невытребования дивиденда в течение трех лет он поступает в пользу компании (ст. 76, 77).
Если ничего не постановлено в уставе о праве голоса, то следует считать, что каждому акционеру причитается по одному голосу (ст. 52) на каждую акцию до десяти, затем сверх десяти и до ста акций — по одному голосу на каждые пять акций, а более ста акций — по одному голосу на десять акций (ст. 44). Если несколько лиц владеют вместе одной или несколькими акциями, то право голоса принадлежит исключительно тому только, который показан первым в списке регистратуры (ст. 46). Ни один акционер не имеет права голоса, если он не внес требуемых с него платежей за акции и не считается владельцем акции по крайней мере три месяца до собрания, за исключением тех случаев, когда акция перешла к акционеру по завещанию, по браку и т. п. (ст. 47). Голоса могут быть подаваемы или лично, или через поверенных (ст. 48). За малолетних и сумасшедших голоса подаются их опекунами (ст. 45). Доверенное лицо должно быть обозначено письменно в свидетельстве за подписью доверителя, а если доверитель — корпорация, то за ее печатью. Доверенные могут быть назначаемы только из среды акционеров (ст. 49). Свидетельство должно быть представлено правлению компании по крайней мере за 72 часа до открытия общего собрания. Подобная доверенность теряет силу по истечении двенадцатимесячного срока (ст. 50). Пока директора не назначены, подписчики меморандума считаются директорами и пользуются всеми их правами (ст. 53); первые директора и число их назначаются подписчиками меморандума (ст. 52). Владельцы свидетельств на предъявительские акции (share-warrant) не могут быть избираемы ни в директора, ни в управляющие (ст. 30). Компания пополняет в общем собрании вакантные места выходящих директоров новыми выборами (ст. 61); в общем собрании может быть постановляемо об увеличении или уменьшении числа директоров, а также о порядке обновления измененного состава директоров (ст. 63).
Относительно контроля и защиты прав акционеров в английском акционерном законе особенно много постановлений. Каждый акционер имеет право требовать выдачи ему свидетельства за печатью компании о количестве находящихся в его владении акций и о сумме произведенных по ним взносов с уплатой за это определенного сбора не свыше 1 шиллинга (ст. 2, 3); равно как каждому акционеру, по его желанию, должны быть выдаваемы за такую же плату копии с меморандума и дополнительных статей (ст. 19) и копии со специальных решений общих собраний (ст. 54); за отказ в исполнении такого требования налагается штраф в 1 фунт стерлингов (ст. 19). Директора и правление обязаны отчетностью перед акционерами (ст. 78 до 82; 25, 26, 27, 44). Список акционеров должен быть со дня инкорпорации компании сохраняем в правлении; во все время присутствия и не менее 3 часов ежедневно, за исключением времени закрытия списка, он должен быть представляем на рассмотрение всех акционеров бесплатно, а для третьих лиц — с платой не выше 1 шиллинга. Каждый акционер и каждое постороннее лицо вправе требовать копии с этого списка или с части его, с уплатою по 6 пенсов за каждые сто списываемых слов. В случае отказа допустить кого-либо к рассмотрению списка или выдать копию компания (?) подвергается штрафу до 2 фунтов стерлингов за каждый день неисполнения этого требования (ст. 32). Компания имеет право, после предварительной о том публикации в одной из местных газет, закрывать временно список акционеров, но не более как на 30 дней в году (ст. 33); список переводов акций должен быть закрыт в течение 14 дней, предшествующих общему собранию (ст. 11). Компания должна вести подробный список всех займов и обязательств своих с указанием на имена кредиторов; список этот должен быть открыт в присутственное время для кредиторов и акционеров. За упущения по ведению означенного списка директора подлежат денежному взысканию не свыше 50 фунтов стерлингов, а за недопущение кредиторов или акционеров к просмотру списка виновные подвергаются денежному взысканию до 5 фунтов стерлингов и, сверх того, по 2 фунта стерлинга за каждый день промедления (ст. 43). Для проверки отчетов и балансов назначаются ревизор или ревизоры, избираемые в первый раз директорами, а затем акционерами; ревизоры могут быть избираемы из числа акционеров (ст. 83 до 87), и они обязаны представить подробный и ясный отчет о результатах ревизии (ст. 34). Акционеры могут избирать в общих собраниях инспекторов для проверки дел компании; инспектора эти обязаны представить подробный и ясный отчет о результатах произведенного ими исследования (ст. 59, 60), и копии с этих отчетов, снабженные печатью компании, принимаются в качестве доказательства во всех судебных установлениях (ст. 61). Акционер имеет право требовать судом исправления акционерного списка, и в случае признания ходатайства правильным суд может обязать компанию к уплате всех убытков, в случае же неправильности иска суд может присудить истца к уплате судебных издержек (ст. 35). Если компания упустит занести в списки перевод акций, то она отвечает каждому потерпевшему в полной сумме понесенного от этого ущерба (ст. 35; ср. ст. 42). Акционеры могут удалять директоров до срока, на который они избраны, но не иначе как специальным решением общего собрания (ст. 65). Относительно прав большинства акционеров постановлено, что некоторые вопросы могут быть разрешаемы только специальными решениями общих собраний, т. е. такими, которые приняты в общем собрании, состоящем из 3/4 акционеров, присутствующих лично или через поверенных и представляющих 3/4 акционерного капитала (ст. 51). Относительно прав меньшинства акционеров весьма много постановлений. Никакое дело, за исключением определения дивиденда, не может быть решаемо в общем собрании, не состоящем из определенного числа акционеров, число же это определяется следующим образом: если общее число акционеров составляет не более 10, то должны присутствовать 5, если более 10 до 50, то требуется сверх 5 акционеров еще на каждые 5 человек по одному присутствующему, если же их более 50, то на каждые 10 человек — по одному присутствующему, но во всяком случае достаточно присутствия 40 акционеров (ст. 37). Если в уставе ничего не поставлено о лицах, имеющих право созывать общие собрания, то такое право должно быть предоставлено каждым пяти акционерам (ст. 52; ср. ст. 38). На директоров возлагается обязанность созывать чрезвычайные общие собрания по требованию акционеров (не акционера), акции которых составляют не менее 1/5 всего акционерного капитала (ст. 32). Такое требование акционеров, представляемое правлению, должно содержать в себе указания на цель созвания общего собрания (ст. 33). Если директора не исполнят этого требования акционеров, то последние пользуются правом сами созвать общее собрание (ст. 34). По требованию пяти акционеров, присутствующих в общем собрании, должна быть назначена проверка счета голосов (ст. 42, 43, 51). Если в общем собрании не произведен будет выбор ревизоров, то торговая управа (board of trade) имеет право по просьбе 1/5 акционеров назначить ревизора на текущий год и определить, какое вознаграждение компания обязана платить ему (ст. 91). Точно так же по требованию 1/5 акционеров, а в банковых акционерных компаниях — 1/10 торговая управа (board of trade) обязана назначить одного или нескольких инспекторов (Inspektors) для проверки дела компании и доклада о том по усмотрению торговой управы (ст. 56). Требование о назначении инспекторов для проверки дел компании должно быть, согласно ст. 57, сопровождаемо такими соображениями, чтобы торговая управа могла убедиться, что существуют достаточные основания для такого требования, и оно не вызвано какими-либо неблаговидными соображениями (malicious motives).
В германском законодательстве, судя по смыслу ст. 207 и 183, акционерами считаются те лица, которые участвуют в компании только вкладами и не отвечают лично по обязательствам ее; кроме того, те которые записаны в акционерную книгу как акционеры. Акционерами могут быть как физические, так и юридические лица. Число акционеров в силу ст. 209, п. 6, должно быть более трех, так как в статье этой сказано, что поверочный совет, обязательный во всякой акционерной компании, должен состоять по крайней мере из трех членов, избираемых из среды акционеров. Вступление в число акционеров свободно на столько, что для подписки на акции достаточно письменного заявления (ст. 208), хотя предъявительские акции не могут быть выдаваемы до полной оплаты их (ст. 222). Выход из числа акционеров не одинаково свободен в зависимости от того, будут ли акции оплачены или не оплачены, именные или предъявительские (ст. 223, 221, 182, 183). Относительно обязанности акционера уплатить долю акционерного капитала, соответствующую числу принадлежащих ему акций, определено, что первоначально должно быть внесено по крайней мере 10, а в страховых компаниях 20% номинальной цены акции (ст. 209а); дальнейшая оплата производится на основании особых приглашений через повестки или троекратную публикацию (ст. 220). Пока именная акция еще не вполне оплачена, акционер может быть при передаче своего права другим освобождаем от ответственности за взносы остальной части капитала только в таком случае, когда компания допустит покупателя на его место и освободит его от ответственности (ст. 223). Предъявительские акции должны быть непременно оплачены акционером не менее как на 40%, после уплаты которых он может быть освобожден от дальнейшей оплаты, если это предусмотрено уставом (ст. 222). Акции могут быть оплачиваемы деньгами или имуществом (ст. 209b). Акционер, не уплативший своевременно взноса по своей акции, обязан по закону уплатить за просрочку (Verzugzinsen), причем в уставе могут быть предусмотрены еще и другие меры взыскания за несвоевременную оплату акций и может быть даже постановлено, что не платящий вовремя акционер теряет все свои права на акции (ст. 220, 222). Акционер не может быть, однако, ни в каком случае лишен своего права на акцию, если приглашение к оплате не было произведено в указанном порядке (ст. 221). Акционер не обязан вносить для целей компании и для уплаты долгов ее более той суммы, которая по уставу подлежит ко взносу на каждую акцию (ст. 219), так что ответственность его ограничивается только его долей акционерного капитала (ст. 207), причем владельцы именных акций с согласия компании до полной оплаты их остаются в течение целого года со дня своего выхода ответственными за все долги компании в границах той суммы, которая причиталась с них для полной оплаты акций (ст. 223). О подчинении акционера уставу прямо ничего не сказано, но самое название устава договором (Gesellschaftsvertrag) указывает на это подчинение (ст. 209). О правах акционера независимо от требования ст. 209b, чтобы всякая специальная выгода, предоставляемая единичным акционерам, была оговорена в уставе, сделаны еще и другие постановления. Каждый акционер имеет соответственное участие в имуществе компании, хотя он не имеет права требовать обратно своей доли акционерного капитала в течение всего времени существования компании (ст. 216) и его доля капитала не может быть даже добровольно возвращена ему компанией, если это не предусмотрено уставом (ст. 225b, п. 1, 8). Возврат доли капитала акционеру может иметь место только при соблюдении тех условий, которые постановлены для распределения имущества компании между акционерами в случае закрытия компании (ст. 243, 245). Имущество ликвидирующей компании по удовлетворении всех кредиторов ее распределяется между акционерами по соразмерности их акций; распределение это не может последовать ранее, как по истечении года, считая с того дня, когда появится в третий раз объявление о ликвидации (ст. 243, 245, 247). Акционер имеет право в течение всего времени существования компании на участие в чистой прибыли в том размере, в каком прибыль эта предназначается к разделу между акционерами по уставу компании (ст. 216). Проценты в определенном размере не должны быть ни обещаемы, ни уплачиваемы акционерам; между ними может быть распределяемо только то, что по годовому балансу следует считать за чистую прибыль при вычете определенной части на образование запасного капитала, если образование его обязательно по уставу. В течение определенного в уставе времени, необходимого для приготовлений по предприятию, и до того момента, когда оно войдет в полное действие, могут быть уплачиваемы акционерам проценты определенной величины. В случае уменьшения основного капитала вследствие потерь акционеры не могут получать дивиденды до восстановления капитала в первоначальном его размере (ст. 217). За выдачу дивиденда из капитала или иным неправильным образом отвечают как правление, так и поверочный совет (ст. 241, 245, 225b). Акционер ни в каком случае не обязан возвращать полученные им проценты или дивиденды, если при получении их он мог полагать, что они действительно причитаются ему (ст. 218). Пользование правами, принадлежащими акционерам в делах компании, в особенности относительно управления делами ее, рассмотрения и поверки баланса, определения способа раздела прибыли, производится совокупностью акционеров в общем собрании. Каждая акция дает владельцу ее один голос, если в уставе нет иных постановлений на этот предмет (ст. 224). Общее собрание может быть созываемо по требованию одного или нескольких акционеров, имеющих вместе 1/10 акционерного капитала, если в уставе нет иных постановлений относительно этого права. В требовании о созвании общего собрания должны быть указаны цель и побудительная причина созвания (ст. 237). Члены правления избираются и смещаются общим собранием, но при смещении они не лишаются того права на вознаграждение, которое признано за ними в силу заключенных договоров (ст. 227). Точно так же избирает общее собрание и членов поверочного совета, и ликвидаторов (ст. 192, 191, 224). Правление, поверочный совет и ликвидаторы обязаны отчетностью перед акционерами (ст. 225а, 239, 244). Относительно начинания и ведения процессов против членов правления и поверочного совета соблюдаются правила, постановленные в ст. 194 и 195 для акционерных товариществ (ст. 226), т. е. процессы эти могут быть начинаемы как единичным акционером лично за себя, так и совокупностью акционеров через поверенных, избираемых для этого в общем собрании. Относительно прав меньшинства акционеров есть только два постановления: одно приведено нами выше, когда мы говорили о праве представителей 1/10 акционерного капитала требовать созвания чрезвычайного общего собрания (ст. 237); другое говорит, что большинство в общем собрании, утверждающем условия о вещественном взносе (Apport), должно состоять по крайней мере из четверти всех акционеров, обладающих четвертой частью акционерного капитала (ст. 209b). Относительно прав большинства акционеров нет никаких специальных постановлений.
Итальянское законодательство гораздо беднее постановлениями по исследуемому в этой главе вопросу, чем рассмотренные уже законодательства русское, английское и немецкое; ничего не постановляет относительно того, кого следует считать акционером, кто может быть акционером и вообще сколько акционеров должно быть в компании; в законе сказано, что право собственности на именные акции устанавливается запиской в книге, акции же эти передаются по объявлениям, записанным в книги и подписанным уступщиком и приобретателем или нарочно назначенным им для этого поверенным. Право собственности на акции предъявительские переходит с передачей самой акции (ст. 150). Временные свидетельства, выдаваемые на не вполне оплаченные акции, не могут быть отчуждаемы до оплаты акций на 3/10 номинальной цены их (ст. 151). Относительно обязанностей акционеров сказано, что каждый акционер должен первоначально уплатить не менее 1/10 номинальной цены принадлежащих ему акций (ст. 135), после чего акционер отвечает лично за оплату своих акций до обмена их на предъявительские акции (ст. 151), невзирая ни на какую уступку их (ст. 152). В случае неплатежа следующих долей по свидетельствам или акциям компания имеет право продать свидетельство или акцию на риск и страх акционера, причем если дело идет об именных свидетельствах или акциях, то компания имеет право требовать платежа как с покупателя, так и с продавца их (ст. 153). Акционер обязан отвечать своей долей капитала за все долги компании (ст. 110, 140), и кредиторы акционера имеют право на эту долю только тогда, когда она будет подлежать возврату или ликвидации компании (ст. 110), до тех же пор кредиторы акционера могут иметь притязания только на прибыль, причитающуюся акционеру (ст. 110). О времени и месте оплаты акций и об обязанности акционера подчиниться уставу в законе ничего не сказано, хотя упомянуто об обязанности акционера подчиняться постановлениям общих собраний, последовавшим по уставу компании (ст. 149). О правах акционера сказано, что при ликвидации он имеет право на получение обратно своей доли акционерного капитала после удовлетворения всех кредиторов компании (ст. 170). Дивиденд уплачивается акционерам только из прибыли, действительно полученной; впрочем, не запрещается уплата процентов, вычитая их из капитала в тех компаниях, в которых требуется определенный промежуток времени для устройства самого предприятия, но только за этот именно период времени и в таком размере, чтобы они не превосходили законных торговых процентов (ст. 141). За уплату дутого дивиденда отвечают директора (ст. 139). Акционеры не обязаны возвращать проценты и дивиденды, им уплаченные (ст. 141). Акционеры осуществляют свое право управления как в первом, учредительном собрании, так и в последующих общих собраниях (ст. 136). Если кто-либо из акционеров объявит в общем собрании о недостаточности имеющихся сведений, то он может просить, чтобы собрание было отложено на три дня, и если предложение это будет поддержано представителями не менее 1/4 акционерного капитала, то отсрочка обязательна (ст. 137). Право пользования голосом определяется уставами (ст. 143, 149). Акционеры могут посылать за себя поверенных в общие собрания (ст. 147). Директора назначаются или уставом, или акционерами в общем собрании (ст. 136, 138). Ликвидаторы также назначаются акционерами, но если между акционерами не последует соглашения относительно выбора, то ликвидаторы назначаются судом (ст. 168). Как директора, так и ликвидаторы обязаны отчетностью перед акционерами (ст. 139, 169). Относительно права иска и протеста нет никаких прямых указаний, относительно же прав меньшинства, кроме ст. 137, в которой сказано, что просьба единичного акционера об отсрочке общего собрания обязательна, если она поддержана представителями 1/4 акционерного капитала; сказано еще, что акционеры, представляющие 1/3 акционерного капитала, могут требовать от директоров созвания чрезвычайного общего собрания, когда сочтут это необходимым для интересов компании. В требовании этом должны быть изложены причины, вызвавшие его, и если директора откажут в исполнении его, то акционеры могут просить коммерческий суд дать предписание о созвании собрания (ст. 144). Когда одна треть акционеров, участвующих в общем собрании, представляющая одну треть акционерного капитала, считает, что подлежащие обсуждению предметы недостаточно разъяснены, то она может требовать отсрочки совещания на три дня и прочие акционеры не имеют права возражать против этого (ст. 146). О правах большинства акционеров ничего не сказано. Из вышеизложенного видно, что итальянское законодательство отличается наимень-шей полнотой по вопросу о правах и обязанностях акционеров.
Французское законодательство, не определяя, кто именно может и должен называться акционером, требует, чтобы акционерная компания состояла не менее как из семи акционеров (ст. 23, 38). Относительно выхода из числа акционеров пояснено, что передача акций производится посредством трансфертной декларации за подписью продавца или его поверенного, записываемой в книги компании (ст. 36), причем отчуждаемая акция должна быть оплачена не менее как на 1/4 номинальной стоимости ее (ст. 2, 14). Первоначально акционеры обязаны уплатить не менее 1/4 стоимости принадлежащих им акций. Будут ли акции именными или предъявительскими, акционер, отчудивший свои акции, во всяком случае остается в течение 2 лет обязанным оплатить эти акции до половины цены их (ст. 3, 42). Акционеры отвечают за компанию только в размере их долей акционерного капитала (ст. 33). Независимо от определения, что за единичными акционерами могут быть признаваемы особенные права и преимущества (ст. 4, 42), в законе сказано, что за каждым акционером признается право на получение дивиденда; дивиденд может быть выдаваем из чистой прибыли за отчислением из нее 1/20 части на образование запасного капитала (ст. 36). Выдача дутого дивиденда, не основанного на инвентаре или балансе или основанного на ложном балансе, строго воспрещается с угрозой наказания директорам и правлению (ст. 15, 45). Востребование уплаченных дивидендов с акционеров допускается исключительно в том только случае, когда раздача дивиденда происходила не на основании инвентаря и баланса; начатое востребование подвергается действию пятилетней давности, считая со дня, назначенного для выдачи дивиденда (ст. 10). Право акционера на участие в управлении осуществляется в общих собраниях (ст. 24, 25, 27, 30, 31, 37). В уставе компании должно быть определено, сколько надо иметь акций для того, чтобы участвовать в общем собрании, и в каком соотношении должно находиться число голосов к числу владеемых акций. В тех, однако, общих собраниях, на которые возлагается поверка взносов, назначение первых членов правления и поверка правильности объявления, представленного учредителями компании, каждый акционер, сколько бы акций у него ни было, может принимать участие в суждениях с тем числом голосов, которое постановлено в уставе, но не свыше десяти (ст. 27). Лица, явившиеся подложно в качестве владельцев акций и тем создавшие фальшивое большинство в общем собрании, подвергаются взысканию от 500 — 10 000 франков, независимо от взыскания убытков; тому же взысканию подвергаются и лица, передавшие свои акции для такого употребления. В указанных случаях, кроме того, может последовать приговор к тюремному заключению сроком от 15 дней до 6 месяцев (ст. 13). Правление избирается акционерами и из среды акционеров; члены правления должны быть собственниками определенного числа акций (ст. 26). Комиссары избираются также общим собранием, но они могут быть избраны также и не из среды акционеров (ст. 32); при несогласии относительно выборов комиссара таковой назначается торговым судом (ст. 32). Правление и комиссары обязаны отчетностью перед акционерами (ст. 40, 33, 34, 43, 37). Пятнадцать дней, по крайней мере, до общего собрания, каждый акционер может знакомиться в правлении компании с инвентарем и со списком акционеров и требовать выдачи ему копий с баланса, резюмирующего инвентарь, и с доклада комиссаров (ст. 35). Акционер имеет право вчинять иски против правления и поверочного совета за причиненные ему убытки (ст. 17, 39). Члены правления отвечают лично или солидарно за нарушение постановлений закона, за ошибки и за выдачу дутого дивиденда (ст. 44), ответственность же комиссаров определяется на основании общих правил данного им поручения (ст. 43). В случае потери 3/4 акционерного капитала правление обязано созвать общее собрание для решения вопроса, не нужно ли ликвидировать; если же правление не сделает этого, то каждый заинтересованный имеет право требовать перед судом упразднения компании (ст. 37); то же и в тех случаях, когда в компании в течение целого года число акционеров будет ниже семи (ст. 38). Относительно прав меньшинства акционеров сказано, что акционеры, представляющие по крайней мере одну двадцатую часть акционерного капитала, могут в общем интересе избрать на собственный счет одного или нескольких поверенных (mandataires) для начатия иска против членов правления и поверочного совета (ст. 17, 39). Общие собрания, не обсуждающие вопросов об изменении устава, продолжении срока существования компании, оценке аппортов, выборе первых членов правления и проверке объявлений учредителей, должны состоять из числа акционеров, представляющих вместе по крайней мере 1/4 акционерного капитала (ст. 4, 92); во всех остальных случаях требуется такое число акционеров, которое представляло бы половину акционерного капитала; если же созванное общее собрание не будет заключать в себе такого числа акционеров, то созывается второе собрание, которое в первом случае считается состоявшимся, сколько бы ни было на нем акционеров, во втором же случае оно должно состоять из числа акционеров, представляющих по крайней мере 1/5 акционерного капитала (ст. 29, 30, 31).
Бернский закон постановляет, что при предъявительских акциях права акционера подтверждаются предъявлением акции, исключая случаи кражи и протеста со стороны прежнего собственника; при именных — требуется еще записка в книгах компании (ст. 20, 22), но акционерная компания во всяком случае обязана вести, будут ли акции на предъявителя или именные, акционерную книгу для записки имени, звания, жительства и числа акций каждого подписчика (ст. 26). Для отчуждения вполне оплаченных предъявительских акций не может быть никаких препятствий, для отчуждения же именных акций в уставе могут быть установлены разного рода ограничения, и владелец именных акций должен во всяком случае доказать свои права (ст. 21, 20, 13). Уставом может быть допущена полная или долевая оплата акций (ст. 11). Акционер обязан, согласно уставу, выплатить свою долю акционерного капитала (ст. 16, 17), причем компания имеет право установить особые взыскания с тех, которые производят несвоевременно оплату (ст. 18), равно как в уставе может быть определена ответственность в оплате акций даже при отчуждении акции другому лицу (ст. 23). Ответственность акционера за компанию ограничивается только его долей капитала (ст. 16). Подпиской или приобретением акции акционер подчиняется уставу и решениям общего собрания, согласным с уставом (ст. 15). Акционер имеет право на получение обратно своей доли капитала при ликвидации компании и после удовлетворения всех кредиторов ее (ст. 45); до этого же времени он не имеет права требовать свою долю капитала, если только противное не допущено законом или уставом (ст. 77). Акционер имеет право на участие в прибылях компании пропорционально доле капитала, причем дивиденд может быть выдаваем только из чистой прибыли, в противном же случае кредиторы компании имеют право вчинять иск (ст. 16), и директора несут за это уголовную и гражданскую ответственность (ст. 34). Относительно права пользования голосом должно быть упомянуто в уставе (ст. 4), право же управления акционеров осуществляется в общих собраниях (ст. 24). Дирекция избирается акционерами и из среды акционеров (ст. 30) и смещается ими же (ст. 36), ликвидаторы же назначаются правительством, если противное не постановлено уставом (ст. 44). Дирекция обязана отчетностью перед акционерами и обязана добросовестно и порядочно вести дела компании (gewissenhafte und ordnungsgemässe Geschäfsbesorgung). Акционер в случае нарушения прав его может жаловаться в 30-дневный срок в Правительственный Совет (Regierungsrath), который может отменить вся-кое решение, противное уставу, но не входящее в компетенцию суда (ст. 32, 33, 34, 35, 36, 37). Относительно прав большинства или меньшинства определено только, что решения вопросов об изменении устава, продолжении компании и о ликвидации могут последовать только в общем собрании, состоящем из такого числа акционеров, которое представляет собой 2/3 акционерного капитала, если в уставе нет на этот счет иных постановлений (ст. 25).
Австрийский проект называет акционерами тех лиц, которые участвуют своими вкладами (mit Einlagen betheiligen) в акционерном предприятии, не неся личной ответственности по обязательствам компании (ст. 207). Акционерами могут быть как физические, так и юридические лица, число же акционеров должно быть более 3 (ст. 209, п. 6). Выход из числа акционеров ограничен только некоторыми постановлениями относительно именных и не вполне оплаченных акций (ст. 223, 222). Акционер обязан первоначально выплатить не менее 20 % номинальной цены акций (ст. 210, 210а, п. 2), затем он остается обязанным в течение 2 лет в полной оплате акций (ст. 215а), хотя бы он передал свои акции другим лицам (ст. 223, 222), но в уставе может быть предусмотрено, что по истечении указанных 2 лет акционеры могут быть по постановлению компании освобождаемы от дальнейшей оплаты (ст. 222). Более того, что стоят акции по номинальной цене их, акционер не обязан платить (ст. 219), за несвоевременную же оплату своих акций акционер обязан платить определенный процент, причем, согласно уставу, он может быть подвергут еще и другим взысканиям и даже лишен своих акций, но все эти меры не могут иметь места, если им не предшествовала требуемая законом троекратная публикация с приглашением к оплате (ст. 220, 221). Акционер отвечает за компанию только своей долей акционерного капитала (ст. 207, 219). Кроме постановлений об особых, исключительных правах единичных акционеров (ст. 209, п. 13; 209а; 210, п. 7; 210а, п. 4; 215; 215в) в астрийском проекте признано за акционером право на получение обратно своей доли акционерного капитала и право на долю в имуществе компании (Antheil an dem Vermögen der Gesellschaft). Своей доли капитала акционер не имеет права требовать обратно, пока существует компания (ст. 216, 225а, п. 1); доля эта выплачивается только по удовлетворении всех кредиторов компании и по прошествии одного года со времени публикации о закрытии компании (ст. 245). Частичный возврат капитала акционерам может последовать только по определению общего собрания и с соблюдением правил относительно ликвидации (ст. 248). Акционер имеет право на получение дивиденда (ст. 316), о порядке вычисления и распределения которого должны быть сделаны указания в уставе компании (ст. 209, п. 7). Проценты определенной величины не могут быть обещаемы акционерам, хотя дозволяется выдача акционерам процентов в течение определенного времени подготовления предприятия (ст. 217). Дивиденд может быть выдаваем только из чистой прибыли (ст. 225а, п. 2; 217; 249, п. 4), но акционер не обязан возвращать полученный им, хотя бы и неправильно, дивиденд, если ему о неправильности этой ничего не было известно (ст. 218). Права акционеров в отношении к управлению компанией осуществляются в общих собраниях (ст. 224). Каждая акция дает право голоса, хотя в уставе могут быть сделаны и иные постановления, причем может быть определено также, что ни один акционер не может быть представителем более чем 1/4 акционерного капитала (ст. 209, п. 10; 224). Право участия в общем собрании должно быть своевременно подтверждено в указанном порядке (ст. 238а), причем за неправильное участие в общем собрании — посредством подставных лиц и т. п. — виновные подвергаются определенному взысканию (ст. 249а). В общем собрании можно участвовать лично и через представителей (ст. 224). Правление избирается общим собранием, хотя первое правление может быть назначаемо и уставом (ст. 209, п. 8; 269в; 210а, п. 3; 227); ликвидаторы также избираются общим собранием акционеров (ст. 244, 244а). Поверочный совет как орган контроля избирается общим собранием акционеров (ст. 209, п. 6; 210а, п. 3; 225). Правление, поверочный совет и ликвидаторы обязаны отчетностью перед акционерами (ст. 239, 244b). Акционерам по их требованию должны быть предъявляемы для просмотра акционерные списки (ст. 238а), равно как им же должны быть предъявляемы по их требованию годовые отчеты и балансы (ст. 239) и устав компании со всеми дополнениями и изменениями (ст. 239а), взимая за это определенную плату, причем документы эти должны быть подписываемы правлением по требованию акционера (ст. 239а). Если общим собранием будет постановлено какое-либо решение с нарушением устава или иным неправильным образом, то каждый акционер имеет право обжаловать такое решение в
45-дневный срок коммерческому суду, и к жалобе его могут присоединиться и другие акционеры, причем жалобщик может требовать приостановки исполнения этого решения, удовлетворение же этого требования зависит от суда, который может в этом случае потребовать от жалобщика обеспечения расходов и убытков (ст. 224f). Для судебного преследования правления и поверочного совета установлены те же правила, которые обязательны в том же случае в акционерных товариществах (ст. 226), по правилам же этим единичный акционер независимо от компании не имеет права на такое преследование (ст. 194, 195). Акционер имеет право просить коммерческий суд о назначении ликвидаторов (ст. 344). Относительно прав меньшинства постановлено, что при отсутствии иных правил общее собрание может считаться состоявшимся только тогда, когда оно состоит из акционеров, являющихся вместе представителями не менее 1/6 ак-ционерного капитала (ст. 224а). Акционер или акционеры, будучи представителями не менее 1/10 акционерного капитала, могут письменно заявлять коммерческому суду, что они предполагают неправильности в управлении компанией и потому просят дозволить одному из них по взаимному между ними соглашению обревизовать книги компании; просители должны сложить свои акции в коммерческом суде, избранное же ими лицо получает соответствующее уполномочие, на основании которого он может в течение целого месяца произвести подробную ревизию всему делопроизводству в компании, представить затем отчет, копии с которого и справки должны быть доступны каждому акционеру (ст. 224g). Акционер или акционеры, будучи представителями не менее 1/10 акционерного капитала, имеют право требовать созвания чрезвычайного общего собрания, причем требование это может быть предъявлено даже через суд с указанием на наказание за неисполнение его (ст. 237; 219, п. 5). Когда решается вопрос об изменении устава или о ликвидации и фузионировании компании, тогда в состав общего собрания должно войти такое число акционеров, которое представляло бы не менее 1/2 акционерного капитала (ст. 224b); то же требуется и при даче полномочий ликвидаторам на отчуждение имущества компании (ст. 244); но если собранное таким образом общее собрание окажется, однако, несостоявшимся вследствие неявки достаточного числа акционеров, тогда созывается второе собрание, которое считается состоявшимся, какая бы часть акционерного капитала ни была представляема в нем (ст. 224с; 244). При выборе членов поверочного совета, если все время не менее 1/4 наличного в общем собрании числа голосов подавалось за одно и то же лицо, то лицо это считается избранным меньшинством (ст. 191); правило это распространяется как на акционерные товарищества, так и на акционерные компании (ст. 225).
В бельгийском проекте акционер определяется как вкладчик, отвечающий только своим вкладом за акционерную компанию (ст. 25). Число акционеров должно быть не менее 7 (ст. 28, 72). Вступление в акционерную компанию свободно, выход же обусловлен некоторыми формальностями и ограничениями в зависимости от того, будут ли акции именными или предъявительскими и в какой мере будут они оплачены (ст. 36, 38, 39). Акционер обязан выплатить свою долю капитала первоначально не менее как в размере 1/20 номинальной стоимости акций, затем он остается обязанным в полной оплате акций даже тогда, когда он уступит эти акции другому; акции во всяком случае не могут быть отчуждаемы до тех пор, пока они не оплачены по крайней мере на 1/5 номинальной цены их, до полной же оплаты все акции должны быть именными (ст. 28, 30, 31, 39, 41). Акционер отвечает за компанию своей долей акционерного капитала (ст. 25, 41). Бельгийский проект допускает преимущественные права единичных акционеров (ст. 30). Акционер имеет право получить обратно свою долю капитала только в случаях и в порядке, предусмотренных законом и уставом (ст. 133). За каждым акционером признается право на получение дивиденда (ст. 61); дивиденд может быть выдаваем только из чистой прибыли за отчислением 1/20 в запасной капитал (ст. 61, 126, 132). Право акционеров на управление осуществляется в общих собраниях (ст. 13, 31, 44, 53, 58, 63). Правление избирается общим собранием, хотя допущено и назначение их [членов правления] уставом (ст. 44, 47); для того же, чтобы быть избранным или назначенным в члены правления, надо представить определенное число акций (ст. 46, 47). Комиссары в качестве органов контроля избираются общим собранием, причем они, так же как и члены правления, обязаны представить определенное число акций в виде залога (ст. 53, 57). Предоставляя уставам определение условий пользования правом голоса, проект запрещает одному лицу быть в общем собрании представителем более чем 1/5 всего акционерного капитала или 2/5 акционерного капитала, представляемого в общем собрании (ст. 60). Пользование правом голоса может быть личное или через поверенных (ст. 60), за всякий же подлог или обман для участия в общем собрании виновные подвергаются взысканию штрафа от 50 до 10 000 франков (ст. 130). Администраторы (члены правления) и комиссары (члены поверочного совета) обязаны отчетностью перед акционерами (ст. 61, 63). В правлении должен находиться акционерный список, доступный для просмотра всем акционерам (ст. 35). За 15 дней до общего собрания должны быть выставлены для просмотра акционерами баланс, инвентарь и акционерный список; баланс и счет прибылей и убытков должны быть рассылаемы акционерам одновременно с приглашением на общее собрание (ст. 62). Учредители ответственны перед акционерами (ст. 33). Для акционера, не присутствовавшего на общем собрании, необязательны постановления этого собрания по предметам, не упомянутым в повестке, следовательно, он может опротестовать эти постановления (ст. 63); равно как каждый акционер имеет право требовать ликвидации компании, если пройдет шесть месяцев с того времени, как в этой компании число акционеров сделалось менее семи (ст. 72); наконец, каждый акционер имеет право в течение годичного срока возбуждать дела (action) по управлению компанией, считая с того времени, когда общее собрание утвердило отчет (ст. 126). Относительно прав меньшинства и большинства определено, что по требованию акционеров, представляющих 1/5 акционерного капитала, должны быть созываемы чрезвычайные общие собрания. Общие собрания, решающие вопрос об изменении устава, должны состоять из такого числа акционеров, которое представляло бы не менее 1/2 акционерного капитала, если же такое собрание не состоится по неявке достаточного числа акционеров, тогда созывается второе общее собрание, которое считается во всяком случае состоявшимся (ст. 58). При потере 3/4 ак-ционерного капитала, вопрос о ликвидации компании может быть решаем акционерами, владеющими 1/4 акционерного капитала, представляемого в общем собрании, разрешающем этот вопрос (ст. 71). Акционеры как представители не менее 1/5 акционерного капитала могут требовать у коммерческого суда назначения одного или нескольких комиссаров для ревизии всего делопроизводства компании (ст. 123).
Вышеприведенные данные теории, законодательства и практики дают возможность формулировать задачу предстоящей реформы в следующих положениях: 1) акционерная компания может состоять не менее как из 7 акционеров; 2) вступление в число акционеров и выход должны быть совершенно свободны, если только акции неименные и если на этот предмет не поставлены в уставе какие-либо особые требования; 3) ак-ционерами могут быть как физические, так и юридические лица, если в уставе на установлены будут по этому поводу какие-либо ограничения; 4) обязанности акционеров заключаются: а) в обязанности выплатить согласно уставу и закону свою долю акционерного капитала в указанных времени, месте и размере, в противном случае акционер подвергается определенному в законе и в уставе взысканию; б) в обязанности отвечать своей долей капитала за компанию, вследствие чего акционер не может получить свою долю капитала обратно иначе как в порядке, указанном в уставе и в законе; в) в обязанности подчиниться уставу и г) в других обязанностях, о которых должно быть непременно упомянуто в проспекте и в уставе и которые не могут переступать границы, указанные законом; 5) права акционера заключаются: а) в праве на получение обратно своей доли капитала согласно закону и уставу; б) в праве на получение дивиденда не иначе как из чистой прибыли за покрытием убытков текущего и предшествовавшего годов и при условиях и в размере, определяемых уставом, причем неправильно выданный дивиденд не может быть вытре-бован обратно, если только не будет явных доказательств тому, что акционеру было известно это обстоятельство; кроме того, за акционерами могут быть признаваемы еще и иные выгоды от участия в предприятии, о чем должно быть упомянуто в проспекте и в уставе; проценты определенной величины ни в каком случае не могут быть обещаемы компанией акционеру; в) в праве на участие в управлении, осуществляющемся: аа) в пользовании правом голоса в общих собраниях, которое должно принадлежать в равной мере каждому акционеру независимо от числа владеемых им акций; право участия в общем собрании подтверждается предъяв-лением акции, но, кроме того, для пользования правом голоса требуется владение акцией или акциями не менее как в промежуток времени от прошлого общего собрания до вновь созванного; в общем собрании можно участвовать как лично, так и через представителей, участие же в общих собраниях подставных лиц запрещается под страхом наказания, как за обман; отступление от основного правила признания права одного голоса за каждым акционером независимо от числа владеемых им акций допускается только в отношении к разрешению вопросов, имеющих исключительно хозяйственное значение, причем отступление это может заключаться только в признании за каждым акционером столько голосов, сколько у него акций; бб) в праве быть избранным в личный состав управления, независимо от числа владеемых акций, и вв) в праве требовать созвания чрезвычайных общих собраний, признаваемом за каждым акционером, причем с этим требованием, в письменной форме и с изложением всех причин и предметов обсуждения, акционер должен обращаться к правлению компании; буде же оно ему в исполнении этого требования откажет, он имеет право обратиться с тем же требованием и с жалобой на правление в подлежащий суд; г) в праве на контроль, которое выражается в праве просмотра баланса и инвентаря и в требовании справок по книгам и документам компании, уплачивая за это вознаграждение по определенной таксе в зависимости от того, в какой форме и какого рода справки желает получить акционер; кроме того, право на контроль осуществляется еще в выборе акционерами членов поверочного совета и ревизоров и д) в праве протеста, жалобы и иска в отношении к: аа) учредителям, которые несут перед акционером и компанией личную и солидарную ответственность за обманные действия по учреждению; бб) к правлению и поверочному совету за обманные действия, явное превышение власти и преступную небрежность при исполнении своих служебных обязанностей; вв) к ликвидаторам за то же, но ни учредители, ни правление и поверочный совет, ни, наконец, ликвидаторы не отвечают за те свои действия, которые, будучи известны компании, были утверждены ею; гг) к общему собранию, решения которого могут быть опротестовываемы каждым единичным акционером в определенный срок и в подлежащем учреждении, причем акционер имеет право просить это учреждение о приостановке исполнения опротестовываемого им решения общего собрания, и дд) к самой акционерной компании за непосредственно ею самой совершенные действия и в силу опротестованных и кассированных решений общего собрания; единичный акционер может предъявлять жалобы, протесты и иски исключительно только от своего лица, а не от имени компании, не будучи уполномочен ею на это, причем действия правления, поверочного совета, ликвидаторов и компании могут служить ему основанием для непосредственного предъявления иска только в таком случае, когда действия эти не были следствием исполнения постановлений общего собрания; в противном случае акционер должен предварительно опротестовать неправильное или нарушающее права его постановление общего собрания, а затем только предъявить иск в силу воспоследовавшей кассации, и иск этот, будучи предъявлен к виновным, в случае несостоятельности их распространяется и на компанию; 6) никакие специальные, преимущественные или исключительные права единичных акционеров, в отличие от прав остальных акционеров, ни в каком случае не признаются; 7) некоторые вопросы, определяемые уставами, могут быть решаемы не иначе как определенным большинством всего числа акционеров компании — не менее половины; к числу этих вопросов должны принадлежать во всяком случае изменение устава, добровольная ликвидация и производство займов и 8) определенное меньшинство акционеров имеет право требовать через подлежащее учреждение назначения следствия по делам компании и удаления от должности до срока органов управления и контроля; в том и в другом случае должны быть ясно обозначены причины такого требования.
Примечания:
[46] Так в оригинале. Очевидно, речь идет о вышеперечисленных пунктах. – Ред.
Добавить комментарий