Раздел библиотека включает произведения классиков российской цивилистики, переводы зарубежных авторов. Распространение и скачивание данных текстов не нарушает авторских прав в силу наступления ограничительного срока.
Несмотря на прошествие значительного времени, данные тексты сохраняют свою актуальность, а многие мысли и размышления, записанные авторами сто лет назад, по своей глубине, четкости логики и разнообразию аргументов, многократно превосходят размышления современников.
Акционерные компании, как указывает практика, учреждаются трояким способом: 1) учредители разбирают между собой все акции учреждаемой компании, совмещая в себе две функции — учредителей и подписчиков на акционерный капитал, избегая таким образом публичной подписки, как это сделано было, например, при учреждении знаменитой Socit du credit mobilier (707 — 10), K.K. Elisabeth-Eisenbahn-Actien-Gesellschaft ( 8) и мн. др., — такой способ учреждения мы называем дутым учредительством; 2) учредители ограничиваются только теми действиями, которые находятся в непосредственной связи с приготовлением всех условий, при которых возможна реализация проектируемого предприятия, не принимая никакого участия в образовании акционерного капитала или же участвуя в подписке на акции только на равных со всеми основаниях, как люди посторонние, — это мы называем полным учредительством; и 3) учредители, подготовив все условия к учреждению проектируемого ими предприятия, разбирают между собой часть акций, открывая на остальную часть публичную подписку (ср. 643 — 1; 644 — 1), — это смешанное учредительство (см. введение, ср. 208 — 81; 169 — 6 до 16, 57 до 66; 361 — 21).
Учреждение акционерных компаний происходит путем регистрации или путем концессии, или же тем и другим путями. Иначе сказать, к учреждению акционерных компаний применяются три системы: концессионная, явочная и смешанная.
Концессионная система, существующая теперь в России, Австрии, Италии и Швейцарии, заключается в том, что до учреждения акционерной компании правительство рассматривает предварительно, не противоречит ли проект предприятия общим условиям государственного благоустройства, заключает ли он в себе условия экономического успеха и полной состоятельности, не угрожает ли он каким-либо посторонним законным интересам и, наконец, соответствует ли он потребности денежного рынка, и если оказывается, что проект предприятия удовлетворяет всем означенным требованиям, то правительство разрешает, концессионирует учреждение проектируемой акционерной компании (411 — 39).
Формы акционерных компаний. Акционерные корпорации. Акционерные товарищества. Акционерные компании. Теория. Русское законодательство и русский проект.
Задача предстоящей реформы
Акционерные компании различны не только по цели, определяющей их юридическое, общественно-хозяйственное и государственное значение, но и по форме, более или менее отличающей их от обществ в полном значении слова и приближающей их к другим двум категориям соединства, т. е. к корпорациям (учреждениям) и к товариществам. Формы эти следующие: собственно акционерные компании, акционерные корпорации и акционерные товарищества. Термины эти или совершенно новы, или новы по содержанию, которое мы связываем с ними. Первый термин общеупотребителен, но без прибавления слова «собственно», причем термином этим определяются все вообще акционерные компании, называемые также акционерными обществами; второй термин вовсе не известен ни теории, ни практике; третьим термином, подобно первому, определяются также все акционерные компании, т. е. оба этих термина употребляются как синонимы рядом с термином «товарищество по участкам». Такая путаница в терминологии, разумеется, не осталась без влияния на теорию и законодательство (ср. 245 — 281; 356 — 265; 355 — 11 до 16).
Акционерные компании возникают в государстве — вне государства существование их немыслимо; следовательно, между акционерной компанией и государством должно существовать какое-либо соотношение, ближе определяющее характер и значение этой формы соединства в государственном организме.
Определяя отношение акционерной компании к государству, следует заметить прежде всего, что значение юридического лица, присущее, как мы указали на это выше, каждой акционерной компании, нисколько не обусловливается необходимостью правительственного разрешения для возникновения компании, так как, признавая необходимость такого условия, пришлось бы отнестись к значению юридического лица как к свойству даримому, присвояемому по произволу правительства любому соединению людей, тогда как на самом деле свойство это не может быть придаваемо никакому соединству государственной властью, если соединство не имеет этого свойства по своему существу, по своей организации (ср. 383 — IV, 303; 167 — 27 прим. 12; 208 — 89). «Словом, — говорит Пахман (305), — юридическая личность акционерного общества не создается государством, значение юридического лица принадлежит ему независимо от признания общественной власти. Но этого недостаточно, когда идет речь о внешних отношениях компании, о столкновениях ее с публикой и с судебной или другой властью. Как отвлеченное понятие юридическая личность не имеет действительного бытия, подобно лицу физическому, без внешнего признания: замкнутое в самом себе, оно в этом не нуждается; выступая же наружу, входя в сношения с внешним миром, оно, несомненно, нуждается в признании общественной власти, в противном случае и органы судебной власти вправе были бы игнорировать безличный субъект права. Но отсюда не следует, чтобы каждое акционерное общество порознь, для внешнего признания, нуждалось в расширении правительства; признание государства может выражаться уже в том, что законом определены условия, при выполнении которых общество получает ipso jure значение самостоятельной юридической личности во внешнем быту: отдельные санкции власти заменяет общая санкция закона» (ср. 222 — 43; 328).
Общественно-хозяйственное значение акционерных компаний в зависимости от преследуемых ими целей. Русское законодательство. Задача предстоящей реформы
Рено (331 — 173, 195 — 197, 201) говорит, что цель акционерной компании может быть: 1) общеполезной, как, например, усовершенствование ремесел и искусств и т. п., 2) общепринятой, как, например, постройка и содержание казино или другого какого-нибудь увеселительного заведения, и 3) прибыточной, причем прибыток этот может быть извлекаем: а) из общеполезного предприятия, как, например, из содержания театра, эксплуатации железной дороги, и б) из чисто коммерческого предприятия, как, например, пивоварение, табачное производство и т. п. Затем, говорит он, цель акционерной компании может быть: а) заканчивающаяся, как, например, постройка железной дороги, устройство выставки и т. п., и б) заканчиваемая, как, например, эксплуатация железной дороги, пароходство и т. п.
Юридическое значение акционерных компаний. Акционерная компания заключает в себе элементы юридического лица. Акционерная компания заключает в себе элементы корпорации. Русское законодательство. Задачи предстоящей реформы
Инстинкт общежительства и необходимость достигать совокупными усилиями общие цели заставляют людей соединяться в союзы, которые, для установления правильной терминологии, вернее назвать соединствами, так как с понятием о союзе связывается представление об известных только формах соединения людей, а не обо всех соединениях вообще.
Les convenances vainquent la loi.
Lousel
Понятие о соединстве. Соединство как орган полиции. Три рода соединства по форме и по цели как органа полиции в обширном смысле слова. Корпорации, общества и товарищества: основные задачи законодательства в отношении к ним. Определение акционерных компаний. Характеристические черты акционерных компаний. Положительные и отрицательные свойства акционерных компаний. Акционерная компания как вид общества. Три формы акционерных компаний. Различие акционерных компаний по цели. Акционерные компании, акционерные корпорации или учреждения и акционерные товарищества. Акционерное право. Основные задачи законодательства в отношении к акционерным компаниям. История акционерных компаний. История законодательства об акционерных компаниях. Общий вывод. Источники по теории, законодательству и практике акционерных компаний.
Вексель не изобретен и не появился внезапно, из-за какого-нибудь случайного повода[6]; он возник и развился из общих условий денежного обращения в средние века[7]. Самое название вексель (Wechsel, cambium, change, полнее: Wechel-Brieff, lettera di cambio, lettre de change, bill of exchange, — размен, разменное письмо) указывает, что развитие векселя отправилось от размена денег, точнее от размена монет. Отсюда понятно, почему вексель впервые появился в Италии, где размен денег получил совершенно исключительное значение. Читать далее
Новый период в развитии векселя есть период индоссамента, этой упрощенной формы и своеобразного способа передачи векселя. Сцена нового периода уже не Италия и не ярмарки, а центр и север Европы, прежде всего Франция, а потом Голландия, Германия и Англия; деятели — не итальянские банкиры, а вообще торговцы, между ними и банкиры. Первое известие об индоссаменте относится к началу XVII стол.[23]; это нововведение сильно противоречило не только исконной рутине вексельных манипуляций, но и интересам банкиров: через индоссамент вексель выходил из их рук, а с ним выходил из их зависимости и торговец[24]. Отсюда ряд затруднений, какими в начале обставлено употребление индоссамента, — то полное воспрещение, то дозволение однократной передачи, но не более. Эти затруднения чаще и дольше всего встречаются в Италии и в местах итальянского влияния (напр., в Боцене); но во Франции индоссамент уже нашел для себя подготовленную почву в практике бумаг не только по приказу (à ordre), но и на предъявителя: даже индоссамент бланковый не показался новостью после долговременного употребления так называемых signatures en blanc. После нерешительных колебаний французского законодательства, индоссамент окончательно признан и полноправно водворен в Ордонансе Людовика XIV (1673 г.) и почти одновременно (в 1682 году) в образцовом для того времени Вексельном Уставе Лейпцига[25]. Читать далее
В России вексель введен по распоряжению правительства, в виде «сочинения» первого вексельного устава. Устав сочинен и затем распубликован («выдан») 16 мая 1729 года, в царствование Петра II; его официальный текст на немецком и русском языках[36]. Таким образом, вексель приказан сверху как новинка, до тех пор совершенно неизвестная в России[37]. Устав разделяется на две главы: глава первая «о настоящих купеческих векселях» (из 39 большею частью длинных статей). Глава вторая «о векселях на казенные деньги» (из 15 статей); следует затем еще глава третья, «формы, или образцы внутренних векселей с толкованием». Формы (формуляры) с толкованием действительно были нужны: мало было предписать вексель, нужно было и наставить, как обращаться с ним, а для этого вернейшее средство — поставить действительность векселя в зависимость от соблюдения «учиненных образцов», «объявленных форм» (формуляров). В этой третьей главе Устава 1729 г. изложен не только закон о векселях, но вместе с тем и обязательный вексельный письмовник[38]. Читать далее
Современное вексельное право (Европы и большинства государств Америки) есть право кодифицированное; кодифицировано оно или в составе торговых кодексов[63], или в виде отдельных вексельных уставов[64]. Разнообразия достаточно, хотя его гораздо меньше, чем сколько было в 30-40-х гг., когда в одной Германии действовало до 60 вексельных уставов. Но со стороны основных начал это разнообразие, в сущности, сводится к двум типам: романскому, или точнее, к типу французского Code de commerce, и германскому, точнее, к типу Общегерманского Вексельного Устава[65], так как английское вексельное право, кроме некоторых особенностей, не представляет собою особого типа и есть только разновидность германского типа. В сущности эти различия чисто исторического свойства; в них главным образом отражаются воззрения на вексель, какие господствовали в ту эпоху, когда произошла кодификация того или другого типа. Отсюда стремление объединить вексельное право стран, действующих в международной торговле: вексель — «бродяга», постоянно меняет территории действия различных вексельных законов. Начавшись с начала 50-х гг. настоящего столетия[66], поддержанное политиками, писателями, представителями торговли, стремление стало систематическою пропагандою с 70-х гг. и нашло для себя орган по преимуществу в «Обществе реформы и кодификации международного права» (Association pour la reforme et la codification du droit international). Общество, между прочим, обратило особое внимание на разнообразие вексельных законов; назначило из своей среды особую комиссию с целью приведения в известность главных пунктов разнообразия, не без надежды подготовить таким путем составление общего (международного) вексельного устава. На годичном собрании 1876 г., в Бремене, Общество приняло составленные его комиссией 20 предложений, направленных на устранение сказанного разнообразия; на годичных собраниях в Антверпене (1877 г.) и во Франкфурте-на-Майне (1878 г.) к 20 добавлены еще 7 предложений. Эти 27 предложений известны под именем Бременских Правил; они заключают в себе проект одинакового решения именно тех вопросов, на которых наиболее разногласят ныне действующие законодательства[67]. Большинство правил составлены в духе Общегерманского Вексельного Устава; вот текст важнейших из них[68]: Читать далее
Литература вексельного права развивается и сменяется в рамках тех же периодов, в каких совершается развитие самого векселя и его права[93]. В первую половину итальянского периода (до ярмарок) вексель развивается внутри корпораций менял-банкиров, вне кругозора юристов. Последние обращают на него внимание разве в тех случаях, где в вексель запутывался кто-нибудь из неторгового сословия, не подлежавший ведомству торгового суда[93]. Воспитанные на воззрениях римского права юристы этого периода (после — глоссаторы) не могли поступить иначе, как подвести cambium, в смысле договора, под фигуру такой или иной сделки римского права. Ближайшую аналогию представляли мена и покупка; contractus сambii был признан то за permutatio, то за emptio-venditio. Но тогда вексельный документ («scrip-tura») ничего более как доказательство, ненужное при cambium ma-nuale, удобное, но не необходимое (ибо заменимое другими) при cambium trajectitium. Сверх того, фигура emptio-venditio pecuniae absentis pro pecunia praesenti не объясняла всего: она не объясняла, во-первых, отношений трассанта к трассату; она не объясняла, во-первых, отношений трассанта к трассату; она не объясняла, во-вторых, почему обязательству трассанта — произвести платеж в другом месте, в другое время и через другого, отвечала и обязанность ремитента — своевременно и в своем месте предъявить вексель (для платежа) трассату под угрозою потери права обратного требования. Нужно, следовательно, привлечь другую сделку римского права — mandatum[94]. Но от такого привлечения смущались типические черты и permutatio и emptio-venditio. Отсюда колебания: не есть ли cambium cum litteris совершенно своеобразная сделка, не имеющая себе аналогии в римском праве? Тем более, что по воззрениям торговых людей письменность имеет значение не одного только (устранимого или заменимого) доказательства[95]. Очевидно, сколько-нибудь связной теории и доктрины в эту пору не могло быть. Читать далее
Литература вексельного права этого периода прежде всего заключается в комментариях на весь Ордонанс[117]. Между ними особое значение имеют два тома Жака Савари[118]; он играл первую роль в комиссии, составлявшей Ордонанс[118]. Савари не юрист, а коммерсант, на практике узнавший все отрасли торгового и банкового дела. Его сочинение (особенно I том) касается всего, что имеет какое-либо отношение к торговле с ее технической и юридической стороны[119]. Отдел, посвященный векселям[119], касается больше технической стороны и заключает в себе различного рода советы практического обращения с векселем; но для французского юриста он представляет огромный интерес как изложение тех мотивов, из которых вышла та или другая соответствующая статья Ордонанса, — вышла, притом, в той, а не иной редакции, формулирована в таких, а не иных выражениях[120]. Между Мнениями (Pareres) есть целый ряд таких, которые посвящены тому или другому из вопросов вексельного права[121]. В каждом из Parerres ставится несколько вопросов, вытекающих из фактической подкладки предложенного на разрешение casus’a и на каждый вопрос дается мотивированный ответ[122]. Читать далее
В Германии литература вексельного права (как и вексель) новейшего происхождения[160]. Она возникает под влиянием перепечатанного в Германии сочинения Рафаэля де Турри[161] и на первых порах носит компилятивный характер: ее преобладающая форма — академическая диссертация[162]. Самостоятельная литература и доктрина; начинается с Франка[163] и Гейнекция[164]. По Гейнекцию, вексельная сделка есть сделка составная, не похожая ни на одну из сделок римского права, есть negotium ex variis contractibus conflatum; ее особенность — письменная форма (schedula cambialis) и строгость взыскания[165]. Для векселя переводного (cambium locale) все еще требуется distantia loci, remissio de loco in locum; но в остальном его разница от простого векселя (cambium proprium) лишь в том, что в последнем векселедатель (debitor) одновременно есть трассант и акцептант, откуда дальнейшее последствие, — что для простого векселя не может быть предъявления к принятию, нет надобности и в образцах (дупликатах[166]). Простой вексель, далее, есть тоже заемное письмо или вообще долговой документ[167], но имеет свои преимущества: может быть передаваем через индоссамент, подлежит более короткой давности, в случае неплатежа, взыскание производится вексельным порядком[168]. Далее, для Гейнекция передаваемость векселя есть его naturale, которое может быть устранено лишь оговоркою ad hoc, а самый индоссамент — только своеобразная форма цессии[169]. Гейнекций касается и cambia sicca, доставлявших столько хлопот католической церкви; но, говорит он, они законны в Германии, ибо запрещения католической церкви не имеют значения для протестантов[170]. Гейнекций выдвигает значение письменной формы; без письменной формы не может быть никакого вексельного обязательства[171]. Но самое любопытное — это требование метки: вексель[172]; а с другой стороны, относительно необходимости означения валюты Гейнекций лишь ссылается на законодательства, не забывая указать и на вексельный устав Лейпцига, где такое означение не требуется[173]. Таковы главнейшие черты немецкой доктрины, уже выступившие в сочинении Гейнекция[174]. Объединение простого и переводного векселя, безусловная необходимость вексельной метки, устранение distantia loci, даже устранение означения валюты, необходимость письменной формы, — все это есть уже к концу XVIII стол.[175]. В частности, простой вексель приравнен к переводному вполне; а некоторые объявили его даже главным, настоящим, из которого будто бы уже выродился вексель переводный[176]. Читать далее
Все три приведенные теории (Эйнерта, Либе, Тэля) были высказаны прежде чем начались работы по составлению Общегерманского Вексельного Устава. Составление было возложено на особую Конференцию, собравшуюся в Лейпциге из представителей разных государств, членов тогдашнего Германского Союза. Конференция открыла свои заседания 20 октября 1847 г. и в 35 заседаний, к 9 декабря того же года, выполнила свою задачу, выработавши Проект Общегерманского Вексельного Устава[213]. Проект должен был получить силу через отдельную публикацию каждым правительством в своей области, с сохранением, однако, титула: Общегерманский Вексельный Устав. Но прежде чем началась публикация, наступили мартовские события 1848 г. Национальное собрание, заседавшее во Франкфурте-на-Майне, не упустило случая проявить свою законодательную власть на проекте Лейпцигской Конференции. По постановлению Собрания, 26 ноября 1848 г., проект был публикован как Вексельный Устав Германской Империи. С падением Национального Собрания Устав терял свою силу публикованного закона; но большинство правительств публиковали его, каждое у себя в отдельности[214]. Читать далее
