+7 (905) 700-0886
ОГЛАВЛЕНИЕ
§ 1. Вексель до индоссамента (итальянский период)
Происхождение векселя, сambium – размен и cambium – перевод. Ярмарки, их влияние на развитие векселя; акцепт; вексель к концу итальянского периода
§ 2. Вексель после индоссамента (французский и немецкий периоды)
Появление индоссамента, его влияние; происхождение индоссамента; вексель в Германии
§ 3. Вексель в России. Устав 1729 г., Устав 1 832 г. и его реформа
§ 4. Современное вексельное право
Два типа, их объединение; Бременские Правила, их влияние
§ 5. Литература вексельного права
Литература итальянского периода; Скачча и де Турри; Ордонанс 1673 г.
Вексель не изобретен и не появился внезапно, из-за какого-нибудь случайного повода[6]; он возник и развился из общих условий денежного обращения в средние века[7]. Самое название вексель (Wechsel, cambium, change, полнее: Wechel-Brieff, lettera di cambio, lettre de change, bill of exchange, — размен, разменное письмо) указывает, что развитие векселя отправилось от размена денег, точнее от размена монет. Отсюда понятно, почему вексель впервые появился в Италии, где размен денег получил совершенно исключительное значение. Читать далее
Новый период в развитии векселя есть период индоссамента, этой упрощенной формы и своеобразного способа передачи векселя. Сцена нового периода уже не Италия и не ярмарки, а центр и север Европы, прежде всего Франция, а потом Голландия, Германия и Англия; деятели — не итальянские банкиры, а вообще торговцы, между ними и банкиры. Первое известие об индоссаменте относится к началу XVII стол.[23]; это нововведение сильно противоречило не только исконной рутине вексельных манипуляций, но и интересам банкиров: через индоссамент вексель выходил из их рук, а с ним выходил из их зависимости и торговец[24]. Отсюда ряд затруднений, какими в начале обставлено употребление индоссамента, — то полное воспрещение, то дозволение однократной передачи, но не более. Эти затруднения чаще и дольше всего встречаются в Италии и в местах итальянского влияния (напр., в Боцене); но во Франции индоссамент уже нашел для себя подготовленную почву в практике бумаг не только по приказу (à ordre), но и на предъявителя: даже индоссамент бланковый не показался новостью после долговременного употребления так называемых signatures en blanc. После нерешительных колебаний французского законодательства, индоссамент окончательно признан и полноправно водворен в Ордонансе Людовика XIV (1673 г.) и почти одновременно (в 1682 году) в образцовом для того времени Вексельном Уставе Лейпцига[25]. Читать далее
В России вексель введен по распоряжению правительства, в виде «сочинения» первого вексельного устава. Устав сочинен и затем распубликован («выдан») 16 мая 1729 года, в царствование Петра II; его официальный текст на немецком и русском языках[36]. Таким образом, вексель приказан сверху как новинка, до тех пор совершенно неизвестная в России[37]. Устав разделяется на две главы: глава первая «о настоящих купеческих векселях» (из 39 большею частью длинных статей). Глава вторая «о векселях на казенные деньги» (из 15 статей); следует затем еще глава третья, «формы, или образцы внутренних векселей с толкованием». Формы (формуляры) с толкованием действительно были нужны: мало было предписать вексель, нужно было и наставить, как обращаться с ним, а для этого вернейшее средство — поставить действительность векселя в зависимость от соблюдения «учиненных образцов», «объявленных форм» (формуляров). В этой третьей главе Устава 1729 г. изложен не только закон о векселях, но вместе с тем и обязательный вексельный письмовник[38]. Читать далее
Современное вексельное право (Европы и большинства государств Америки) есть право кодифицированное; кодифицировано оно или в составе торговых кодексов[63], или в виде отдельных вексельных уставов[64]. Разнообразия достаточно, хотя его гораздо меньше, чем сколько было в 30-40-х гг., когда в одной Германии действовало до 60 вексельных уставов. Но со стороны основных начал это разнообразие, в сущности, сводится к двум типам: романскому, или точнее, к типу французского Code de commerce, и германскому, точнее, к типу Общегерманского Вексельного Устава[65], так как английское вексельное право, кроме некоторых особенностей, не представляет собою особого типа и есть только разновидность германского типа. В сущности эти различия чисто исторического свойства; в них главным образом отражаются воззрения на вексель, какие господствовали в ту эпоху, когда произошла кодификация того или другого типа. Отсюда стремление объединить вексельное право стран, действующих в международной торговле: вексель — «бродяга», постоянно меняет территории действия различных вексельных законов. Начавшись с начала 50-х гг. настоящего столетия[66], поддержанное политиками, писателями, представителями торговли, стремление стало систематическою пропагандою с 70-х гг. и нашло для себя орган по преимуществу в «Обществе реформы и кодификации международного права» (Association pour la reforme et la codification du droit international). Общество, между прочим, обратило особое внимание на разнообразие вексельных законов; назначило из своей среды особую комиссию с целью приведения в известность главных пунктов разнообразия, не без надежды подготовить таким путем составление общего (международного) вексельного устава. На годичном собрании 1876 г., в Бремене, Общество приняло составленные его комиссией 20 предложений, направленных на устранение сказанного разнообразия; на годичных собраниях в Антверпене (1877 г.) и во Франкфурте-на-Майне (1878 г.) к 20 добавлены еще 7 предложений. Эти 27 предложений известны под именем Бременских Правил; они заключают в себе проект одинакового решения именно тех вопросов, на которых наиболее разногласят ныне действующие законодательства[67]. Большинство правил составлены в духе Общегерманского Вексельного Устава; вот текст важнейших из них[68]: Читать далее
Литература вексельного права развивается и сменяется в рамках тех же периодов, в каких совершается развитие самого векселя и его права[93]. В первую половину итальянского периода (до ярмарок) вексель развивается внутри корпораций менял-банкиров, вне кругозора юристов. Последние обращают на него внимание разве в тех случаях, где в вексель запутывался кто-нибудь из неторгового сословия, не подлежавший ведомству торгового суда[93]. Воспитанные на воззрениях римского права юристы этого периода (после — глоссаторы) не могли поступить иначе, как подвести cambium, в смысле договора, под фигуру такой или иной сделки римского права. Ближайшую аналогию представляли мена и покупка; contractus сambii был признан то за permutatio, то за emptio-venditio. Но тогда вексельный документ («scrip-tura») ничего более как доказательство, ненужное при cambium ma-nuale, удобное, но не необходимое (ибо заменимое другими) при cambium trajectitium. Сверх того, фигура emptio-venditio pecuniae absentis pro pecunia praesenti не объясняла всего: она не объясняла, во-первых, отношений трассанта к трассату; она не объясняла, во-первых, отношений трассанта к трассату; она не объясняла, во-вторых, почему обязательству трассанта — произвести платеж в другом месте, в другое время и через другого, отвечала и обязанность ремитента — своевременно и в своем месте предъявить вексель (для платежа) трассату под угрозою потери права обратного требования. Нужно, следовательно, привлечь другую сделку римского права — mandatum[94]. Но от такого привлечения смущались типические черты и permutatio и emptio-venditio. Отсюда колебания: не есть ли cambium cum litteris совершенно своеобразная сделка, не имеющая себе аналогии в римском праве? Тем более, что по воззрениям торговых людей письменность имеет значение не одного только (устранимого или заменимого) доказательства[95]. Очевидно, сколько-нибудь связной теории и доктрины в эту пору не могло быть. Читать далее
Литература вексельного права этого периода прежде всего заключается в комментариях на весь Ордонанс[117]. Между ними особое значение имеют два тома Жака Савари[118]; он играл первую роль в комиссии, составлявшей Ордонанс[118]. Савари не юрист, а коммерсант, на практике узнавший все отрасли торгового и банкового дела. Его сочинение (особенно I том) касается всего, что имеет какое-либо отношение к торговле с ее технической и юридической стороны[119]. Отдел, посвященный векселям[119], касается больше технической стороны и заключает в себе различного рода советы практического обращения с векселем; но для французского юриста он представляет огромный интерес как изложение тех мотивов, из которых вышла та или другая соответствующая статья Ордонанса, — вышла, притом, в той, а не иной редакции, формулирована в таких, а не иных выражениях[120]. Между Мнениями (Pareres) есть целый ряд таких, которые посвящены тому или другому из вопросов вексельного права[121]. В каждом из Parerres ставится несколько вопросов, вытекающих из фактической подкладки предложенного на разрешение casus’a и на каждый вопрос дается мотивированный ответ[122]. Читать далее
В Германии литература вексельного права (как и вексель) новейшего происхождения[160]. Она возникает под влиянием перепечатанного в Германии сочинения Рафаэля де Турри[161] и на первых порах носит компилятивный характер: ее преобладающая форма — академическая диссертация[162]. Самостоятельная литература и доктрина; начинается с Франка[163] и Гейнекция[164]. По Гейнекцию, вексельная сделка есть сделка составная, не похожая ни на одну из сделок римского права, есть negotium ex variis contractibus conflatum; ее особенность — письменная форма (schedula cambialis) и строгость взыскания[165]. Для векселя переводного (cambium locale) все еще требуется distantia loci, remissio de loco in locum; но в остальном его разница от простого векселя (cambium proprium) лишь в том, что в последнем векселедатель (debitor) одновременно есть трассант и акцептант, откуда дальнейшее последствие, — что для простого векселя не может быть предъявления к принятию, нет надобности и в образцах (дупликатах[166]). Простой вексель, далее, есть тоже заемное письмо или вообще долговой документ[167], но имеет свои преимущества: может быть передаваем через индоссамент, подлежит более короткой давности, в случае неплатежа, взыскание производится вексельным порядком[168]. Далее, для Гейнекция передаваемость векселя есть его naturale, которое может быть устранено лишь оговоркою ad hoc, а самый индоссамент — только своеобразная форма цессии[169]. Гейнекций касается и cambia sicca, доставлявших столько хлопот католической церкви; но, говорит он, они законны в Германии, ибо запрещения католической церкви не имеют значения для протестантов[170]. Гейнекций выдвигает значение письменной формы; без письменной формы не может быть никакого вексельного обязательства[171]. Но самое любопытное — это требование метки: вексель[172]; а с другой стороны, относительно необходимости означения валюты Гейнекций лишь ссылается на законодательства, не забывая указать и на вексельный устав Лейпцига, где такое означение не требуется[173]. Таковы главнейшие черты немецкой доктрины, уже выступившие в сочинении Гейнекция[174]. Объединение простого и переводного векселя, безусловная необходимость вексельной метки, устранение distantia loci, даже устранение означения валюты, необходимость письменной формы, — все это есть уже к концу XVIII стол.[175]. В частности, простой вексель приравнен к переводному вполне; а некоторые объявили его даже главным, настоящим, из которого будто бы уже выродился вексель переводный[176]. Читать далее
Все три приведенные теории (Эйнерта, Либе, Тэля) были высказаны прежде чем начались работы по составлению Общегерманского Вексельного Устава. Составление было возложено на особую Конференцию, собравшуюся в Лейпциге из представителей разных государств, членов тогдашнего Германского Союза. Конференция открыла свои заседания 20 октября 1847 г. и в 35 заседаний, к 9 декабря того же года, выполнила свою задачу, выработавши Проект Общегерманского Вексельного Устава[213]. Проект должен был получить силу через отдельную публикацию каждым правительством в своей области, с сохранением, однако, титула: Общегерманский Вексельный Устав. Но прежде чем началась публикация, наступили мартовские события 1848 г. Национальное собрание, заседавшее во Франкфурте-на-Майне, не упустило случая проявить свою законодательную власть на проекте Лейпцигской Конференции. По постановлению Собрания, 26 ноября 1848 г., проект был публикован как Вексельный Устав Германской Империи. С падением Национального Собрания Устав терял свою силу публикованного закона; но большинство правительств публиковали его, каждое у себя в отдельности[214]. Читать далее
Немецкая литература вексельного права самая богатая, как об этом можно догадаться по разнообразию отмеченных выше теорий[240]. Важнейшие из ее произведений:
а) Систематические изложения (Hand=und Lehr=bücher).
Thöl, Das Wechselrecht, как 2-й том его Handelsrecht; 1-е изд. 1847-1848 г., 4-е изд. 1878 г.
Kalessa, Handbuch des österreichischen und deutschen Wechselrechts, 1852 г., 5-е изд. 1859 г.
Blaschke, das Österreichische Wechselrecht in vergleichender Darstellung mit den ausländichen und den früheren österreichischen Wechselgesetzen, 1854 г., 7-е изд. 1877 г. Читать далее
Источники вексельного права — это те формы, в которых (и через которые, как через свои органы) возникают, действуют и прекращают свое действие веления (нормы) вексельного права[246]. Формы эти: вначале[247] только обычай, позднее закон и обычай, в настоящее время — только закон[248]. Ни против вексельного закона, ни рядом с ним, ни даже за ним, нет другой формы, способной произвести, сохранить или прекратить (изменить, дополнить, ограничить, отменить) веление вексельного закона[249]. Вексельный закон а) чаще всего lex perfecta: он велит (предписывает и воспрещает) под угрозою недействительности (ничтожности) совершенного вопреки велению[250], и нисколько не заинтересован в том, что станется и останется из (недействительно) совершенного[251]. Вексельный закон б) обыкновенно закончен, замкнут сам в себе (самодоволен); из гражданского (и торгового) права он берет готовым немногое, между прочим — субъект вексельных отношений, но и то — иногда по-своему образует вексельную способность[252]. Дозволения вексельного закона редки и неспособны ни к распространению, ни к толкованию по аналогии. Читать далее
Два основных вида векселя: вексель простой[287]; вексель переводный, или тратта[288]. Распорядительная формула одного: обязываюсь, повинен платить, — плачу я; распорядительная формула другого: извольте, потрудитесь заплатить, — платите вы[289]. Формулу развивает и наполняет изложение определенных означений, предустановленных в законе. Изложение означений есть текст[290] векселя, или просто вексель[291]. В своей совокупности означения образуют состав текста; все они и каждое порознь требуются законом как «существенные принадлежности векселя»[292]. Одно из них есть мишень и центр остальных: это означение суммы: на сумму, так как для суммы составляется текст векселя, выдается вексель. Другое из означений есть вексельная метка, — это означение: вексель; оно дает тексту и всему документу значение векселя, снабжает его «всею силою, всею строгостью вексельного права»[293]; оно подводит документ под действие вексельного закона; оно — та prise, за которую цепляет вексельный закон. Еще одно из означений есть подпись; оно приписывает вексель такому-то лицу как своему автору; через подпись вексель усвояется определенному лицу как акт его распоряжения. Подпись раскрывает собою личность того я, которое распорядилось суммою векселя (повинилось или приказало), от которого исходит распорядительная формула векселя; подпись есть означение векселе(из)дателя. Читать далее
Под вексельной способностью принято разуметь только способность пассивную, как способность обязываться вексельно[323]. Прежде вексельная способность была лишь составной частью дееспособности; вместе с последнею она носила сословный характер[324]. Но с тех пор, как совершение торговых действий, в виде промысла и в одиночку, стало доступно всем и каждому[325], а торговая способность расширилась до границ способности гражданской, и вексельная способность стала вообще качеством лица, как субъекта имущественных прав, независимо от сословных (по правам состояния квалификаций. Способен обязываться вексельно, кто вообще способен обязываться договорно[326]: такова современная формула вексельной способности; таково общее правило, ограниченное (по преданию) такими или иными изъятиями[327]. Только на подобных изъятиях дает себя заметить понятие вексельной способности; без них, в одной лишь приведенной формуле, оно исчезает в более широком понятии — гражданской дееспособности[328]. Но благодаря изъятиям, все еще может и должна быть речь о вексельной способности в смысле видоизмененной дееспособности гражданской. И все учение о ней ничего более, как изложение сказанных изъятий. Читать далее
Три главных состояния проходит вексель. Он: а) возникает; б) обращается. Не погашенный в срок, он: в) оказывается в состоянии просрочки: опираясь на протест, он может идти назад (обратный ход, регресс), пока не будет погашен или не потеряет силы вексельного права. Первое состояние длится до тех пор, пока вексель «пишется, выписывается, составляется, выставляется», одним словом, выдается, т.е. издается, создается. Это состояние и называется поэтому: выдача векселя[365]. Выдача векселя не есть сдача, передача (traditio), вручение векселя уже составленного, готового (т.е. написанного и подписанного[366]; но именно выдача, издание, выпуск[367]. Выдача векселя не приурочена поэтому ни к какому определенному моменту; она продолжается до тех пор, пока не будет составлен вексель, т.е. пока не будет собран его текст в совокупности всех его означений. Другое состояние векселя есть обращение (циркуляция[368]), не в смысле перемещения, в смысле перемены векселедержателей; движущая сила и средство обращения есть индоссамент. Ошибочно представлять себе дело так, будто выдача и обращение разделены между собою временем, будто они — два различных периода в жизни векселя, будто второе состояние векселя наступает лишь после того, когда окончилось первое, т.е. что обращаться может лишь вексель уже составленный, собранный во всех означениях его текста. Одно состояние вторгается в другое: вексель еще не окончен составлением (еще, напр., в виде бланка), а между тем уже обращается, обращаясь, продолжает составляться и нередко досоставляется из-за поводов и надобностей обращения. Это безусловно верно вообще и в особенности для тратты; вот почему к периоду выдачи последней относится и акцепт[369]. Читать далее
§ 14. Означения векселя в отдельности
Количество суммы. Оно должно быть обозначено точно и прочно, т.е. неподвижно (pecunia certa), без возможности вырасти от процента или неустойки, или измениться на случай наступления или ненаступления такого-то события (обусловленность); редакция этого означения не допускает никаких «около», «приблизительно», «не более», «не менее», «или — или», «по усмотрению», «если», «в случае», «буде» и т.п.[389] Какое же последствие введения подобных размягчений в редакцию означения суммы? Относительно процента (и неустойки) бесспорно, что подобные «условия» не прикасаются к означению суммы, т.е. остаются без всякого влияния[390]. Что же касается других оговорок, колеблющих точность и прочность количества суммы, им может быть придано и такое значение, — что они достигают своей цели, т.е. поражают означение суммы, а с ним поражают, портят самый вексель[391]. Но, очевидно, однообразие и последовательность требуют держаться иного положения: всякая оговорка, посягающая на точность и прочность количества суммы, не имеет никакого влияния, если только количество означено[392]. Читать далее
