1583. Включение в договор условия о неустойке, в таких случаях, когда оная не определена законом, а равно и других каких-либо добровольных условий в подкрепление силы долговых обязательств, предоставляется обоюдному согласию договаривающихся лиц. 1834 февр. 2 (6775); 1879 марта 6 (59370). — Ср. узак., привед. под ст. 1530.
О добровольной неустойке
1. «Неустойка не есть условие того главного договора, в подкрепление которого она назначена, но есть к этому договору договор придаточный» (71/175).
2. Неустойка может быть включена в главный, обеспечиваемый ею, договор, но может составлять предмет и другого отдельного договора (74/625; 69/68, 1139; 67/105).
3. Условие о неустойке может и предшествовать совершению главного договора (74/625)
4. Условие о добровольной неустойке не может быть включаемо в договоры, по которым неустойка определена законом (80/86).
5. Это правило имеет силу и относительно договоров с казною (80/86).
6. Но запрещение включать условие о неустойке в договоры, обеспеченные законной неустойкой, имеет лишь тот смысл, что условие это нельзя включать в текст таких договоров. Заключать же особые, отдельные договоры о неустойке в подкрепление силы этих договоров, не запрещается (76/249; 73/1332; 70/268; 69/68).
7. По договорам же, в обеспечение которых законной неустойки не полагается, — допускается неустойка добровольная. Она возможна по всем долговым обязательствам, за исключением лишь таких, которые возникли по займу денег (75/881; 72/1225; 68/878). Поэтому она возможна по долговым обязательствам, возникшим из договора продажи движимости (75/881), по договорам ссуды (70/721), по заемным обязательствам, не облеченным в форму заемных писем по правилу 2036 ст. т. X ч. 1 (77/208; 74/605; 72/1158), по договору доверенности, за преждевременное уничтожение таковой (75/483), по договорам найма: имущественного (72/807, 756) и личного (75/354) и т.п.
8. Неустойкой можно обеспечивать и своевременную уплату по векселям (75/735).
9. Но условием о неустойке может быть обеспечиваемо только обязательство, имеющее интерес имущественный. Поэтому когда целью условия о неустойке является лишь стремление поверенного ограничить свободу доверителя в уничтожении доверенности, — такая неустойка не может подлежать присуждению. Если даже и допустить неустойку в обеспечение нравственного интереса, то суду во всяком случае должно быть объяснено, в чем же этот интерес заключается, дабы суд мог оценить законность такого интереса (1903/83).
91. Обязанность платежа неустойки за неисполнение договора (об уплате процентов), заключенного с условием сохранения оного в тайне, не переходит на наследников обязавшегося, коль скоро неисправность имела место уже после смерти наследодателя и договор сей не был известен его наследникам.
(Реш. Гр. Касс. Деп. 18 ноября 1909 г. по д. Клигмана.)
10. Не запрещается платеж неустойки, условленной за нарушение договора, обеспечивать новой неустойкой (74/83).
11. Неустойка возможна или в определенной цифре, или в виде периодических платежей и сумма неустойки может превышать узаконенные проценты: такое условие к разряду «лихвенных процентов» не относится (76/509).
12. Поверенный не вправе обязывать своего доверителя неустойкой, если на это не уполномочен доверенностью (80/33; 78/218; 72/504; 71/322, 175, 161).
13. «Последствия передачи долгового обязательства, обеспеченного особым условием о неустойке, должны быть различны, смотря по тому, передано ли вместе с главным обязательством и условие о неустойке, а в противном случае смотря по тому, последовала ли передача долгового обязательства ранее или после назначенного в нем срока платежа. Если обязательство передано другому лицу вместе с неустоичною записью, то, разумеется, новый кредитор приобретает и все права, принадлежащие прежнему кредитору. Но когда первоначальный кредитор передал другому одно только долговое обязательство, оставив неустоичную запись за собою, то право его на взыскание неустойки должно зависеть от того обстоятельства, когда именно последовала передача долгового обязательства — после или прежде наступления срока платежа, ибо в первом случае первоначальный кредитор, не получив в условленный срок уплаты, тем самым приобрел уже право на неустойку. Если же он передал долговое обязательство до наступления срока платежа, т.е. прежде нежели он сам мог приобрести право на требование неустойки, то, поступив таким образом, он должен быть признан отступившимся и от права, которое могло для него возникнуть вследствие неисполнения в срок должником обязательства» (78/83).
14. Право на неустойку может быть основано только на письменном акте (72/78), но таковой может быть совершен и домашним порядком (69/418, 416).
15. Когда неустойка не определена в договоре подряда по военному ведомству на тот или другой случай неисправности подрядчика, то суд должен отказать в присуждении неустойки неопределенного размера, так как суд по своему усмотрению не может дополнить в данном случае упущение контрагентов (88/20).
16. См. ст. 1528, 1530, 1573, 1585 и 2326.
17. Относительно значения добровольной или договорной неустойки закон определенно не высказывается, но из того обстоятельства, что по ст. 1585 взыскание неустойки не освобождает от исполнения обязательства, а, следовательно, и от возмещения убытков, нельзя не прийти к заключению, что и добровольная неустойка определяется за неисправность.
Редакц. Комиссия по составл. Гражд. Улож. — «Гражд. Улож., кн. 5: Обязательства», т. I, стр. 129.
18. Неустойка не есть заручка в исполнении обязательства, подобно задатку, так как она выплачивается только в таком случае, когда оно не выполняется, но она подкрепляет обязательство опасением уплаты неустойки в случае отказа от него или в случае неисполнения всех его условий.
Проф. К.Д. Кавелин. — «Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русск. законод.», стр. 135.
19. Из смысла этой (1583) статьи нельзя никоим образом выводить, будто в договорах, для которых закон сам устанавливает неустойку, невозможно соглашение о неустойке, в чем-нибудь уклоняющейся от законной (contra касс. реш. 1880 г., N 86). Смысл закона лишь тот, что неустойка допускается по взаимному соглашению даже тогда, когда она не предусмотрена законом.
Проф. Г.Ф. Шершеневич. — «Учебн. русск. гражд. права», изд. 1907 г., стр. 424.
20. Сенат (реш. 1869 г., N 68 и др.) признает законною совместность существования законной и добровольной неустойки по одному и тому же заемному обязательству, с одним только ограничением, — чтобы добровольная неустойка была выговорена в отдельном договоре, а не была включена в самый договор, что, по мнению Сената, будет вполне согласно с буквальным смыслом 1583 статьи. Но такое толкование нельзя признать правильным. Прежде всего рассмотрим, в какой форме вообще представляет наш закон способ обеспечения обязательств неустойкою. 1554 ст. говорит, что «договоры и обязательства, по обоюдному согласию, могут быть укрепляемы и обеспечиваемы» между прочим «условием» неустойки, а что разумеет закон под «условием» неустойки этот вопрос положительно разрешается 2 п. 1573 ст.: «неустойка определяется: …2, особым условием в договоре по обоюдному согласию обязывающихся сторон». Итак, закон представляет себе обеспечение неустойкою не иначе, как в форме особого условия в договоре, т.е. особого пункта вставки или оговорки в том договоре, который стороны желают обеспечить. Это подтверждается и ст. 1530… включать в договор… условия… о неустойках… и ст. 1585: «неустойка, определенная в самом договоре, взыскивается…» и т.д. Отсюда очевидно, что запрещение включать в договор условия о неустойке, выраженное в 1583 ст., равносильно абсолютному запрещению устанавливать добровольную неустойку во всех тех случаях, когда оная определена законом. Переходя затем к самой сущности запрещенной законом добровольной неустойки, следует признать, что добровольная неустойка по нашему закону есть штраф за неисправность, каковой является и законная неустойка. Следовательно, общее значение и характер обеих неустоек одни и те же. Поэтому, внося в Свод 1583 ст. по отношению к заемным обязательствам между частными лицами, законодатель изъял заемные обязательства из общего правила: предоставление на волю кредиторов карать неисправных должников добровольными неустойками по всем обязательствам вообще — и удержал за собою исключительное право штрафа за неисправность.
Н. Мандро. — «Неустойка по заемным обязательствами и лихва», «Журн. гражд. и угол. права», 1876 г., кн. 6, стр. 115-120.
21. Возможно ли считать допустимым установление обеспечения по соглашению сторон добровольной неустойкой исполнение таких обязательств, исполнение которых обеспечивается неустойкой, указанной самим законом? Несмотря на то, что об этом в означенной статье ничего не говорится, такое воспрещение косвенно вытекает из нее вследствие того, что при объяснении статьи этой в ином смысле пришлось бы допустить непримиримое противоречие между первой и второй ее частями.
К. Анненков. — «Система русск. гражд. права», т. III, стр. 243 и 246.
22. Согласно 1554, 1573 и 1583 ст. т. X ч. 1, неустойка допускается только в виде обеспечения договоров и в подкрепление их силы; неустойка же, направленная к разрешению силы обязательства, не покровительствуется нашими законами, поэтому недействительна неустойка за обращение какой-либо стороны в окружный суд за разрешением возникшего по договору спора, так как право искать и отвечать на суде есть право публичное и не может быть утрачено без участия общественной власти.
К.П. Змирлов. — «Практ. заметки по вопросам гражд. права и судопроизв.», «Журн. гражд. и угол. права», 1881 г., кн. 1, стр. 83-84.
23. Отдельные лица могут быть заинтересованы в их судебной защите и нет никакого основания лишать их этой возможности, насколько ими не нарушаются запретительные нормы права. Даже одно и то же обязательство при одних обстоятельствах может быть признано нарушающим эти нормы, при других нет. Только в первом случае, по нашему мнению, есть достаточное основание признавать неустойку в обеспечение такого обязательства недействительной. На правильной точке зрения стоит, следовательно, кассационный департамент Правительствующего Сената в решениях 1875 г., N 484 и 1903 г., N 83, признавая обязательство к уплате неустойки в случае прекращения доверенности действительным лишь тогда, когда им обеспечивается какой-либо имущественный или нравственный интерес поверенного и оно не имеет целью ограничение свободы доверителя.
Прив.-доц. Л.С. Таль. — «Понятие и природа договорной неустойки», «Вестн. Права», 1906 г., кн. 2, стр. 257.
24. В решении 1903 г., N 83 Сенат поставил общий вопрос: может ли быть взыскиваема неустойка, если неисполнением обязательства не нарушен имущественный интерес истца — и ответил на него отрицательно. Но если бы даже признать, продолжает Сенат, что неустойка может обеспечивать «нравственный интерес», то суду должно быть объяснено, в чем именно этот интерес состоит. Истец же в настоящем случае, ссылаясь на свой нравственный интерес, не указал, в чем именно он заключается. А потому, заканчивает рассуждения свои Сенат, «Палата имела основание признать, что целью условия о неустойке было никаким интересом истца не оправдываемое стремление его ограничить законную свободу ответчицы в уничтожении доверенности».
При чтении этих последних строк невольно возникает мысль: а нужны ли были все предыдущие рассуждения об имущественном и неимущественном интересе, коли речь идет об ограничении «законной» свободы действий, или как выражается еще определеннее цитируемая Сенатом Палата, об «ограничении неотъемлемо принадлежащего доверителю права на свободное уничтожение доверенности»? Если сделка направлена на уничтожение одной из «неотъемлемых», «законных» свобод гражданина, то она незаконна сама по себе, и никакими — имущественными или неимущественными — интересами прикосновенных к ней лиц она спасена быть не может. Сенат говорит о стремлении к лишению свободы, «не оправдываемом никакими интересами». Но таких «оправданий» нет и быть не может. Имущественный ли интерес или неимущественный — все равно: все они одинаково подчинены верховному интересу общежития — свободе личности, и сделка, направленная к ограничению этой свободы, ничтожна при всяких условиях. Следовательно, незачем было разыскивать имущественный или нравственный интерес истца, незачем было решать общий вопрос о нравственном интересе. Следовало попросту отказать в иске на том основании, что сделка направлена к достижению цели, законом воспрещенной.
М.М. Винавер. — «Неимущественный интерес в обязательстве», в кн.: «Из области цивилистики», стр. 231-232.
25. Весь вопрос об имущественном и неимущественном интересе в обязательстве вращался всегда около того, возможно ли допустить произвольную со стороны суда оценку неимущественного интереса в обязательстве, установление, помимо соглашения сторон, по отношению к явлениям, не имеющим рыночной стоимости, денежного эквивалента? Поборники неимущественного интереса, с Иерингом во главе, настаивали на такой возможности; противники отрицали ее. Но никогда во время всей компании, длившейся почти все истекшее столетие, не раздавался из среды самых убежденных противников неимущественного интереса ни один голос против защиты такого обязательства, в котором неимущественный интерес самими сторонами оценен вперед на деньги, в виде договорной неустойки. Оно и понятно — не только с точки зрения теории неимущественного интереса, но и с точки зрения природы неустойки. Весь смысл назначения неустойки в том и состоит, чтобы освободить стороны от необходимости доказывать наличность имущественного вреда. Если бы отыскивающий неустойку обязан был доказывать свой имущественный ущерб, то институт неустойки оказался бы в корне подрезанным. Значит, есть ли, нет ли имущественного вреда, или, что то же, имеется ли налицо имущественный или только нравственный интерес — все равно: неустойка должна быть присуждена. Нравственный интерес есть здесь отрицательное понятие — отсутствие имущественного интереса, — и если, как указано, ни наличности, ни отсутствия имущественного интереса истец не обязан доказывать, то суд выходит из пределов дозволенной ему власти, если он пытает истца и требует от него ответа на вопрос: какой именно его нравственный интерес нарушен.
М.М. Винавер. — Там же, стр. 235-237.
26. В реш. 75/483 Сенат держался более правильного взгляда, чем он высказал в реш. 1903 г., N 83: условия о неустойке имеют обязательную для сторон силу, если цель оных не противна закону, общественному порядку и благочинию, а так как в законах нет воспрещения обеспечивать неустойкою договор неимущественного характера, то не допускать их обеспечивать неустойкою представляется неправильным.
В.Л. Исаченко. — «Свод касс. пол. по вопр. русск. гражд. мат. права», стр. 539.
27. Условие о неустойке может быть включаемо в каждый дозволенный договор и назначать ее предоставляется не только деньгами, но и всякими другими предметами, кроме только телесных наказаний и таких взысканий, коими ограничивается личная свобода или наносится бесчестие.
«Свод местн. узак. губ. Остзейских», ч. III, ст. 3370.
1584. В губерниях Черниговской и Полтавской количество неустойки ни в каком случае не может превышать суммы самого обязательства, неустойкою обеспечиваемого. Литов. Стат., разд. IV, арт. 13 подтв. мн. Гос. Сов. 15 апр. 1842 г.
О размере неустойки в губ. Черниговской и Полтавской
1. Установленный в договоре с рабочим штраф за прогульные дни в размере двойной рабочей платы, следуемой за эти дни, — не может быть признан превышающим размер неустойки, указанной в 1584 ст. (75/354).
2. См. ст. 1585 и 1586.
1585. Неустойка, определенная в самом договоре, взыскивается в том количестве, какое назначено, но независимо от взыскания по неисполнению самого договора, который и при взыскании неустойки остается в своей силе, разве бы в содержании договора было изъяснено, что платежом неустойки он прекращается. Ср. узак., привед. под ст. 1530.
О последствиях неисполнения договора и уплаты неустойки
1. Признание неустойки недействительною не влечет недействительности и обеспечиваемого договора (77/84).
2. Неустоичная запись, особенно когда она составлена в отдельном акте, не находится с обеспечиваемыми ею договорами в такой связи и зависимости, чтобы всякая перемена в условиях договора уничтожала силу неустоичной записи; а напротив, представляя сама собою договор, она может иметь самостоятельное значение (67/105).
3. Связь же неустоичной записи с обеспечиваемым ею договором может быть в каждом данном случае определена лишь самим содержанием записи и определение этой связи принадлежит, суду (72/651; 67/105).
4. Непредъявление в одно время требования о взыскании условленной неустойки за несвоевременный платеж с требованием капитальной суммы не есть отказ со стороны кредитора от своего права на взыскание неустойки, и он может предъявить впоследствии отдельный иск о неустойке по тому же обязательству (74/171).
5. Сенат в реш. 1871 г., N 854 признал, что кредитор при взыскании неустойки без иска об обязании должника исполнить обусловленное неустойкой обязательство должен доказать, что он требовал от должника исполнения обязательства и что последний, несмотря на это, такового не исполнил (71/854). Но позднее Сенат разъяснил, — что не оглашение неисправности должника не лишает кредитора принадлежащих ему прав (75/156) и право на взыскание неустойки возникает со времени нарушения договора или того условия договора, исполнение которого ограждено неустойкой. Поэтому, если в договоре определены сроки для его исполнения и постановлено условие о неустойке за несоблюдение этих сроков, то право на взыскание неустойки возникает со времени просрочки исполнения, независимо от заявления требования об исполнении договора (79/40; 75/872).
6. Когда же неустойка постановлена на случай неисполнения обязательства по требованию другой стороны, — она может быть присуждена лишь когда такое требование было заявлено (74/659).
7. По действующим гражд. зак. (ст. 1574 и 1583, Пол. о Каз. Подр. и Пост. ст. 87), неустойка есть не что иное, как штраф за неисправность в исполнении договора, определяемый в известном размере законом или договором в подкрепление силы обязательств. При таком значении неустойки, право на взыскание неустойки возникает при неисправности в исполнении, последовавшей лишь по вине должника, но никак не от случая или других обстоятельств, сделавших невозможным исполнение обязательства. Высказанное положение не меняется и тогда, когда предметом договора являются вещи заменимые (1903/71).
8. Неисполнивший обязательства освобождается от платежа неустойки, если неисполнение произошло вследствие уклонения другой стороны от принятия исполнения (74/684).
9. Неустойка может относиться к тем условиям договора, в обеспечение исполнения которых она постановлена (67/209). Поэтому «когда в одном пункте договора за определенные нарушения положена известная неустойка, а в другом пункте, где речь идет о других действиях, такая неустойка определенно не назначена, то нельзя распространять действие первого пункта, по аналогии, на последний» (88/20).
10. Взыскание неустойки не лишает кредитора права требовать и вознаграждения за убытки, причиненные нарушением договора (72/638; 70/572; 69/310).
11. Сторона, оградившая исполнение другой стороной условий договора неустойкою, может требовать взыскания этой неустойки за всякое отдельное или повторное нарушение обеспеченного ею условия договора (72/588).
12. Исполнивший договор добровольно по истечении срока, в нем назначенного, не освобождается от взыскания неустойки, хотя бы противная сторона и приняла исполнение договора (71/90).
13. Несостоятельность должника не лишает кредитора права на условленную добровольную неустойку (71/159).
14. «Если ответственность, составляющая неустойку, выражается доставлением другой стороне имущественного удовлетворения, и самый договор, обеспеченный неустойкой, принадлежит к сделкам по имуществу, то, при обязательности договора для третьего лица, принявшего его к исполнению по законному основанию, не может быть и речи о необязательности такого обеспечивающего договор условия» (92/41).
15. В договор можно включить условие, что в случае неисполнения одною из сторон своих обязанностей и по уплате ею определенной за такое неисполнение неустойки, договор уничтожается сам собою и без обращения к суду (81/90).
16. «При отсрочке исполнения по главному договору обеспечивающая его неустойка не прекращает своего действия, а продолжает обеспечивать исполнение главного обязательства и без нового на то согласия сторон» (98/18).
17. Предъявив требование о взыскании неустойки в меньшем, чем следовало, размере, кредитор не вправе искать остальную часть неустойки еще особым иском (80/256).
18. Когда состоялось окончательное судебное решение об исполнении по договору, — отношения между сторонами должны быть признаны заменившимися новыми, установленными вступившим в законную силу решением. После этого договор не может уже являться основанием для взыскания неустойки за новое его нарушение (80/256).
19. Получение залогодержателем процентов за время, следующее после назначенного в закладной срока платежа, не освобождает само по себе залогодателя от платежа неустойки, установленной в закладной на случай неплатежа в срок (73/197).
20. Периодическая неустойка, определяемая в процентах на сумму неуплаченного в срок по договору займа роста, условленного за пользование капиталом, не может быть назначаема в размере, превышающем рост узаконенный (93/108).
См. ст. 569, 570, 641, 1545, 1547, 1554, 1583, 1584, 2039 и 2055 и ст. 87 и 208 Пол. о Каз. Подр. и Пост., 120 ст. Уст. о герб. сб.
21. 1585 ст. заимствована почти дословно из 2-й половины 1336 ст. австрийского кодекса. Это подтверждается косвенно и тем, что взгляд Австрийского кодекса по этому вопросу идет вразрез со взглядами Потье и Французского кодекса (§ 1229), по которым взыскание неустойки освобождает от исполнения по договору.
М.М. Винавер. — «Об источниках X тома», в кн.: «Из области цивилистики», стр. 49.
211. Законы до издания Свода вообще не определяли, должна ли быть взыскиваема неустойка, в случае неисполнения обязательства, независимо от взыскания по неисполнению его, или платежом неустойки действие договора прекращается.
К. Неволин. — «История Российских гражданских законов», т. III, § 391, стр. 24.
22. Неустойка не может быть требуема по недействительному договору, а равно и в том случае, если обязательство не исполнено или ненадлежаще исполнено не по вине должника.
«Гражданское Уложение» (Пр. Ред. Ком. 1905 г.), ст. 1603.
221. Соглашение о неустойке не имеет самостоятельного значения, а составляет дополнение к главному обязательству, и настолько с ним связано, что недействительность главного обязательства прямо и непосредственно отражается на соглашении о неустойке (Hasenöhre, стр. 511). Нельзя требовать неустойку, назначенную на случай неисполнения обязательства, если неисполнение этого последнего, вследствие недействительности его, оказывается невозможным. Само собою разумеется, что должник освобождается от платежа неустойки и в том случае, когда обязательство, само по себе действительное, прекратилось, напр., за давностью, вследствие смерти одного из контрагентов и т.п.
Редакц. Комиссия по составл. Гражд. Улож. — «Гражд. Улож. кн. 5: Обяз. право», т. II (изд. под ред. И.М. Тютрюмова), стр. 203.
23. Право на неустойку, при отсутствии в договоре более точного указания, возникает со времени просрочки должника или совершения им того действия, которое он обязался не совершать.
«Гражданское Уложение » (Пр. Ред. Ком. 1905 г.), ст. 1604.
24. Если неустойка назначена на случай неисполнения должником обязательства, то веритель имеет право требовать или платежа неустойки, или же исполнения обязательства и возмещения убытков.
Если неустойка назначена на случай неисполнения в срок или вообще ненадлежащего исполнения должником обязательства, то веритель имеет право требовать и платежа неустойки и исполнения обязательства. Веритель, принявший несвоевременное или ненадлежащее исполнение обязательства без оговорки относительно сохранения за собою права на неустойку, признается отказавшимся от неустойки.
Там же, ст. 1605.
25. Веритель, требующей вместо неустойки вознаграждения за убытки от неисполнения обязательства, имеет право на вознаграждение по крайней мере в размере неустойки.
Там же, ст. 1606.
251. Если должник обещал уплатить неустойку в случае неисполнения обязательства, то кредитор может потребовать уплату неустойки взамен исполнения договора. Если кредитор заявил должнику, что он требует уплаты неустойки, то притязание на исполнение исключается. Если у кредитора есть притязание на возмещение ущерба от неисполнения, то он может потребовать выговоренную неустойку, как низший размер убытков. Не исключается право довзыскивать вознаграждение за ущерб, поскольку он превышает размер неустойки.
Если должник обещал уплатить неустойку в случае ненадлежащего исполнения им обязательства, в частности несвоевременного исполнения, то кредитор сохраняет притязание на уплату неустойки сверх требования об исполнении.
«Германское Гражданское Уложение», ст. 340 и 341.
252. Договаривающиеся стороны могут постановить особое условие, что в случае, если бы обещание или вовсе не было исполнено, или же исполнено было ненадлежащим способом, либо слишком поздно, должна быть уплачена вместо вознаграждения за ущерб определенная денежная сумма или доставлено что-либо другое (ст. 912)… Платеж неустойки не освобождает от исполнения договора, за исключением случая особого о том соглашения.
«Общее Гражданское Уложение Австрийской Империи 1811 г.», ст. 1336.
253. Кредитор вместо взыскания условленной неустойки с просрочившего должника может требовать исполнения главного обязательства.
Неустойка служит вознаграждением за вред и убытки, понесенные кредитором от неисполнения главного обязательства. Кредитор не может требовать вместе и исполнения главного обязательства и неустойки, разве последняя установлена договором за простое промедление.
«Гражданский Кодекс Наполеона», ст. 1228 и 1229.
254. Нельзя требовать вместе и неустойки и возмещения косвенного убытка (ст. 997). Выбор того или другого способа вознаграждения предоставляется лицу, которому принадлежит право на неустойку.
«Гражданское Уложение Цюрихского Кантона», ст. 971.
255. Когда кто подвергнется взысканию неустойки, то от кредитора зависит требовать или платежа оной, или же исполнения по договору; но обратясь с требованием об уплате, он уже не может потом домогаться исполнения по договору, и наоборот.
«Свод местных узаконений губерний Остзейских», ч. III, ст. 3372.
256. Если лицо, имеющее право на обещанную неустойку, требует ее, то оно лишается права требовать всякого иного возмещения вреда как по поводу неисполнения договора, так и по поводу промедления в исполнении или исполнения договора в ненадлежащем месте. Права на возмещение вреда, вытекающие из других оснований, чем те, по коим была обещана неустойка, остаются в силе[2].
«Саксонское Гражданское Уложение», ст. 1431.
26. По духу нашего законодательства, неустойка есть прежде всего денежный штраф за неисправность, а не сумма, погашающая возможные убытки от неисполнения обязательства. Это подтверждается и буквальным смыслом выражений, употребленных в законе: она как «штраф» (ст. 218 Пол. о Подр.), «пеня» (Уст. Торг. Суд., ст. 329-332), вносится в договор «для подкрепления силы обязательства» (ст. 1583). Но может ли кредитор независимо от неустойки взыскивать вознаграждение за убытки, причиненные неисполнением договора? На это следует ответить утвердительно, так как закон (1585 ст.) говорит, что кредитору независимо от неустойки предоставляется «взыскать по неисполнению договора». А взыскания по неисполнению договора могут быть двух родов: 1) удовлетворение во всем том, что постановлено в договоре (ст. 570), и 2) вознаграждение за убытки, причиненные неисполнением обязательства, как «деянием или упущением», в котором должник виновен (ст. 684).
Проф. А.X. Гольмстен. — «Юрид. конструкция добровольной неустойки», «Юрид. летопись», 1891 г., N 3, стр. 198-199.
27. Согласно двойственному своему назначению (побудить должника к исполнению страхом невыгодных последствий или установить заранее размер причиненного неисполнением ущерба), неустойка имеет двоякого рода последствия: 1) или усложняет обязательственное отношение в том смысле, что, не освобождая должника от главной обязанности, налагает на него еще новую тягость, 2) или же изменяет прежнее обязательственное отношение, превращая его в новое, альтернативное, в силу которого должник может или исполнить условленное действие, или заплатить известную сумму денег. Наше законодательство понимает неустойку, как общее правило, в первом его значении (ст. 1574 и 1585). Однако же, не следует придерживаться буквального смысла слов закона и придавать неустойке непременно значение первого рода, если стороны и не указали в договоре, что платежом неустойки он непременно прекращается. Нередко, помимо явного условия, смысл неустойки обнаруживается из всего содержания обязательства. Во всяком случае неустойка предполагает неисправность должника, так что невозможность исполнения, обусловленная обстоятельствами, не зависящими от воли обязанной стороны, освобождает последнюю от неустойки. Если обязанная сторона уклоняется от исполнения, она принуждается к возмещению всех причиненных неисполнением убытков, причем неустойка в счет не идет. Такое соединение неустойки с требованием возмещения убытков возможно при взгляде на нее, как на штраф за неисправность. Если же неустойка уже представляет собою возмещение вреда, то тем самым исключается совместное требование неустойки и возмещения убытков.
Проф. Г.Ф. Шершеневич. — «Учебн. русск. гражд. права», стр. 422-424.
28. Следует ли ст. 1585 понимать в том смысле, что ею предоставляется право требовать совместно с неустойкой только исполнения самого обязательства или же, кроме этого, и возмещение убытков, последовавших от его неисполнения? Вопрос этот следует разрешить в последнем смысле, за исключением, разумеется, тех случаев, когда сам закон в его специальных постановлениях указывает на недопустимость совместного взыскания неустойки и убытков, подтверждением каковому положению могут служить правила 2039 ст. X т. и 208 ст. Пол. о Каз. Подр. и Пост., так как из первой можно вывести то заключение, что обязанность платежа по заемному письму законной неустойки нисколько не освобождает должника от обязанности платежа, как убытков, происходящих от его неисполнения, установленных законом процентов, а вторая прямо указывает на обязанность неисправного подрядчика платить не только штраф, т.е. установленную законом неустойку, но вместе с ним и убытки, могущие быть понесенными казной от его неисправности.
К. Анненков. — «Сист. русск. гражд. права», т. III, стр. 248 и 253.
29. Большинство наших русских цивилистов и Сенат (реш. 70/572; 70/877; 71/891; 72/638; 73/539 и др.) толкуют эту статью в смысле признания у нас принципа кумулятивного отношения между требованиями неустойки и интереса, т.е. что кроме получения неустойки, верителю принадлежит не одно только право требовать исполнения договора, но и право производить взыскание за последствие неисполнения оного. Но едва ли это правильно, так как если обратиться к интерпретации логической, в связи с историческим происхождением означенной статьи, и сопоставить выражение «независимо от взыскания по неисполнению самого договора» с последующими словами: «который (т.е. договор) и при взыскании неустойки остается в своей силе» то, кажется, справедливее будет сказать, что слова «по неисполнении самого договора» относятся к самому исполнению договора, в особенности, если принять в соображение и заключительную часть нормы, имеющую в виду отступное, т.е. прежде всего освобождение (ценою внесения премии) от исполнения, точнее, от исполнения in natura.
Проф. М.Я. Пергамент. — «Договорная неустойка и интерес в римском и современ. гражд. праве», изд. 1899 г., стр. 244-245 и 263-264.
30. На путь кумуляции ни одно или почти ни одно (я имею в виду Португальский гражданский кодекс 1867 г.) новое законодательство, как бы в остальном оно не относилось к римским учениям и к романизму, не вступило. И причина такого явления, по моему пониманию, весьма проста. Ее нужно искать не в чем ином, как в несоответствии кумулятивного начала в нашем институте правовому сознанию или чувству современного культурного человека. Неустойка представляется нам в настоящее время по преимуществу суррогатом вознаграждения за ущерб. А потому мы не сочувствуем взысканию и неустойки и убытков совместно, разве бы такое взыскание находило себе достаточную основу в автономном определении и доброй воле самих сторон. Присуждение должника, помимо этого случая, к платежу договорной пени, раз, и внесению соразмерного удовлетворения, два, нами невольно ощущается, как нечто вроде двойного присуждения за одно и то же. Между тем положение «ne bis in idem» для каждого из нас ныне — настоящий императив, афоризм, перешедший в нашу кровь и плоть. Оттого-то, без сомнения, и русский судья по малейшему поводу, а нередко даже под тем или другим предлогом, отказывает верителю в благоприятном решении в ответ на его притязание по неустоичной записи. Требуемое истцом решение ему, нашему судье, кажется глубоко неправильным, совершенно несовместимым со смыслом пословицы: с одного вола двух шкур не дерут.
Проф. М.Я. Пергамент. — «Договорная неустойка и интерес», изд. 1905 г., стр. 230-231.
31. Статья 1585 регулирует только отношение неустойки к взысканию по неисполнению самого договора, т.е. в лучшем случае к исполнению in natura и к вознаграждению за вред и убытки, и если стать на точку зрения Сенатского толкования, то оказывается что ст. 1585 построена на принципе строго кумулятивном или, иначе говоря, требует присуждения всякий раз не только договорной пени, но и возмещения ущерба, или взамен последнего выполнения самого обязательства. Следовательно, оно будто бы санкционирует уже тройное взыскание: можно добиваться и совершения условленного действия, и вознаграждения за понесенный вред, и получения неустоичной суммы. Но с таким толкованием Сената нельзя согласиться, так как на самом деле в ст. 1585 принцип кумуляции осуществлен далеко не вполне, вовсе не абсолютно. В этом отношении правильно Редакционная Комиссия склонилась в сторону строгой и чистой альтернации, т.е. системы римской, а не прусско-французско-австрийской.
Проф. М.Я. Пергамент. — «Договорная неустойка по проекту Гражд. Уложения», «Право», 1900 г., N 22, стр. 1089-1096.
311. Статья 1606 Проекта Гражданского Уложения, пожалуй, скажут — дает кредитору, по меньшей мере, право на неустойку; другими словами, в случае иска об ущербе ему дается право на разность между неустойкой и ущербом, если последний меньше первой. Об этом праве верителя не приходится спорить: оно ему открыто предоставлено отдельной нормою. Но именно поэтому произвольно и неправильно полагать, будто и в противоположном случае кредитор точно так же может притязать на разность, будто и после предъявления иска об уплате неустойки еще возможно взыскивать тот плюс, на который неустойка превышается действительным ущербом. Произвольно же это и неправильно по той причине, что об этом втором случае ст. 1606 ничего не содержит. Отсюда, наоборот, следует заключить, что во втором случае, в противоположность первому, права на разность не существует.
Проф. М.Я. Пергамент. — «К вопросу о договорной неустойке, по нашему проекту Гражд. Уложения», «Юрид. записки Демидовского Юрид. лицея», 1908 г., вып. II, стр. 276-277.
32. Если цель неустойки — обеспечить от несвоевременного исполнения или от возможных недостатков исполнения, то кроме главного долга можно требовать и неустойки, но веритель не вправе сверх неустойки еще взыскивать вознаграждение интереса за промедление или же за недостатки в исполнении. Если же неустойка назначена на случай неисполнения главного обязательства, то нельзя требовать совместного предоставления и неустойки и предмета главного обязательства. Впрочем, после присуждения удовлетворения одного из упомянутых требований веритель может взыскать еще разницу между этими двумя требованиями.
Проф. Дернбург. — «Пандекты», т. III, стр. 156.
33. Не подлежит сомнению, что и при наличности придаточного условия о неустойке ответчик может, по общему правилу, быть присужден лишь тогда, когда неисполнение ему может быть вменено, другими словами, когда на его стороне, вина или нерадение, небрежность. Такое существенное значение принадлежит моменту вины во всяком случае, безразлично, имеем ли мы пред собою неустойку западноевропейскую, так называемую неустойку оценочную, или же перед нами неустойка русского права, неустойка штрафная, карательная, взыскиваемая не альтернативно, а кумулятивно, наряду с интересом. Таким образом, ошибочно полагать, будто в понятие неустойки входит обеспечение против всего, включая сюда и факты случайные, стоящее вне сферы воли обязанного лица и не имеющие ничего общего ни с его умыслом, ни даже с его нерадением, хотя бы в слабой степени. Разумеется, — этого отрицать никто не станет, — стороны могут заключать и такого рода договор: они могут согласиться, что должник принимает на себя ответственность за всякое неисполнение обязательства, от чего бы оно ни произошло: раз требуемого действия не окажется, он отвечает и отвечает безусловно. Против подобного принятия на себя гарантии за исход по добровольному соглашению возражать не приходится: чего-либо безнравственного здесь не наблюдается. Но необходимо твердо помнить, что эта гарантия не присуща неустойке как таковой: она только возможна при неустойке, как, впрочем, возможна и помимо неустоичного условия. Поэтому неправильно Сенат в заседании одного из отделений в конце 1906 г. признал возможность присуждения неустойки в случае, когда неисполнение договора произошло без всякой вины ответчика.
Проф. М.Я. Пергамент. — «К вопросу о договорной неустойке по действ. русск. праву», «Право», 1907 г., N 8, стр. 584-585.
34. По X т. неустойка есть обеспечивающий исполнение договора штраф, налагаемый в случае нарушения этого договора. Подобный штраф имеет место независимо от взыскания убытков, понесенных вследствие неисполнения договора (ст. 1583-1585). Лицо, подвергшееся взысканию неустойки, не освобождается от обязанности исполнить и самый договор, обеспеченный неустойкой, и подобное освобождение может быть допущено лишь путем особого на то соглашения. Из сказанного вытекает, что лицо, не исполнившее договора, обеспеченного неустойкой, во всяком случае обязано по требованию контрагента уплатить договоренную неустойку. На иной точке зрения стоит III ч. свода местн. узак. губ. Остз. (ст. 3372): здесь проводится взгляд на неустойку, как на средство возмещения убытков, причем сторонам предоставлено право приводить размер неустойки в соответствие с количеством действительно понесенных убытков (ст. 3376). Такого рода неустойка имеет целью избавить сторону от необходимости доказывать размер понесенных ею убытков. Но если лицо, нарушившее договор, может доказать, что от сего нарушения никто не потерпел убытков, в таком случае в иске о неустойке должно быть отказано, ибо было бы несправедливо в этом случае взыскивать неустойку и тем поощрять неправильное обогащение на чужой счет. По крайней мере один из мировых съездов Прибалт. губ. недавно по делу о взыскании неустойки в иске отказал, найдя, что при недоказанности понесения каких-либо убытков истец на взыскание неустойки права не имеет.
Б.В. — «К вопросу о договорной неустойке», «Ж. М. Ю.», 1908 г., кн. 4, стр. 169-172.
35. При указываемом этой (1585) статьей соотношении между главным и дополнительным договорами закон ничего не говорит о том, в каком размере может быть назначена неустойка; следовательно, неустойка может и превышать размер главного обязательства. Только относительно губерний Черниговской и Полтавской в законе постановлено, что неустойка не может превышать сумму обеспечиваемого обязательства (ст. 1584).
Проф. А.М. Гуляев. — «Русское гражданское право», стр. 241.
36. Западноевропейские законодательства выдвигают на первый план оценку интереса. На противоположной точке зрения стоит наше законодательство. Если противное не вытекает из договора, кредитор может взыскивать неустойку — по выражению закона — «независимо от взыскания по неисполнению самого договора», т.е. кумулятивно. Закон таким образом видит в неустойке, штраф, кару за неисправность. Любопытно, что несмотря на такой ясно выраженный взгляд законодателя при толковании закона все же часто исходят из оценочной природы неустойки. Наш X т. говорит о кумуляции неустойки с исполнением, но оставляет открытым вопрос об отношении ее к убыткам. Некоторые исследователи решают этот вопрос в смысле альтернативного взыскания. Из них Пестржецкий ссылается на то, что неустойка имеет природу заранее оцененного интереса, Змирлов и Пергамент считают ст. 1585 позаимствованною — по мнению первого, из кодекса Наполеона, по мнению второго, — из австрийского уложения и находят, что она должна быть толкуема согласно с духом ее первоисточника, т.е. опять в смысле антиципированного интереса. Никаких ограничений размера неустойки русский закон не устанавливает; только в Черниговской и Полтавской губерниях определен ее предел non ultra alterum tantum.
Прив.-доц. Л.С. Таль. — «Понятие и природа договорной неустойки», «Вест. Права», 1906 г., кн. 2, стр. 270.
37. Если в договоре назначена неустойка в очевидно преувеличенном размере или если она представляется чрезмерною ввиду неисполнения должником обязательства лишь в незначительной части, то суд может по просьбе должника уменьшить размер неустойки, — но обязан при этом принять в соображение не только имущественные, но и другие справедливые интересы верителя.
«Гражданское Уложение» (Пр. Ред. Ком. 1905 г.), ст. 1607.
38. Если подлежащая уплате неустойка несоразмерно велика, то по просьбе должника она может быть уменьшена до соответствующих размеров судебным решением. При обсуждении надлежащего размера принимаются во внимание не только имущественный, но и всякий иной интерес кредитора. После уплаты неустойки уменьшение ее исключается.
«Германское Гражданское Уложение», ст. 343.
39. От усмотрения договаривающихся сторон зависит определить размер неустойки. Однако соглашение о ней недействительно, если им пользуются для обхода законов о лихве; кроме того, суд вправе уменьшить чрезмерную неустойку, обсудив по справедливости обстоятельства дела.
«Гражданское Уложение Цюрихского Кантона», ст. 970.
40. Размер неустойки может быть судом уменьшен, если главное обязательство уже отчасти исполнено.
«Гражданский Кодекс Наполеона», ст. 1231.
1586. В губерниях Черниговской и Полтавской ответственность в платеже неустойки по обязательствам между частными лицами переходит на наследников обязавшегося лица в том только случае, когда иск по оной начат установленным порядком еще при жизни сего лица или когда в самом обязательстве платеж неустойки распространен на наследников. Литов. Стат. разд. VII, арт. 18, подтв. мн. Гос. Сов. 15 апр. 1842 г.
1. Обращаясь к способности или неспособности неустойки переходить на наследников должника как отличительному ее признаку, нельзя не видеть, что момент этот мог бы действительно служить реальным и характерным критерием, если бы выбор шел между двумя природами неустойки, из коих одна являлась бы гражданскою, а другая уголовною, пенальною в истинном смысле слова. Но на самом деле уголовный характер в этом своем значении нигде не присущ нашему институту. Говоря о «карательной» его природе, о неустойке как «наказами» и т.п., мы всегда, конечно, разумеем гражданское наказание, наказание в смысле самом общем. Единственное здесь исключение, это партикулярная норма нашего т. X. ч. 1 — ст. 1586, — продукт, нужно полагать, простого недоразумения. Вообще же, если отвлечься от этой совершенной аномалии, то в настоящем, не исключая и нашего общерусского права, пассивная и активная преемственность неустойки — явление, столь бесспорное и очевидное, что на этот счет не наблюдается ни разности взглядов, ни разности определений в законодательствах. Спорят действительно о том, какова ответственность наследников должника, связавшего себя неустойкою, — солидарная ли она или же соразмерная, а если допустима и та и другая, то когда бывает одна и когда другая, но это спор, который ведется исключительно на чисто гражданской почве и решается не тем, которому из двух занимающих нас характеров неустойки отдать предпочтение, а соображениями опять-таки римско-правовыми — об исполнимости или, лучше, неисполнимости в известной только части обязательства под условием и о приобретаемом обязательством вследствие того свойстве неделимости.
Проф. М.Я. Пергамент. — «Договорная неустойка и интерес», стр. 290-291.
2. См. ст. 1583-1585.
Примечания:
[2] Напр., если хозяин выговорил в свою пользу неустойку с приказчика за каждый случай пьянства, и приказчик в пьяном виде причиняет убытки хозяину. Зибенхаар. – «Comment.», т. II, стр. 359.
Добавить комментарий