Одним из способов, которыми застройщики противодействуют взысканию неустойки в полном объеме, является передача спора на рассмотрение третейского суда. Такая передача в большинстве случаев означает, что требования дольщика будут удовлетворены еще в меньшем размере, чем при рассмотрении спора судом общей юрисдикции. Для передачи спора в третейский суд используется соответствующее соглашение сторон, заключаемое как в форме отдельного документа, так и в форме третейской оговорки в ДДУ.
Передача спора с участием потребителя для рассмотрения третейским судом сама по себе не противоправна[1]. Но, поскольку на момент заключении ДДУ нарушения срока передачи квартиры обычно еще нет, включение третейской оговорки в ДДУ лишает дольщика возможности выбрать подсудность при возникновении нарушения[2]. В то же время, заключение отдельного третейского соглашения после нарушения срока передачи квартиры свидетельствует о реализации дольщиком своего процессуального права и не указывает на нарушение прав потребителя.
Несмотря на формальную невозможность альтернативных исков, оспаривание третейской оговорки возможно как через признание недействительности, так и через изменение условий договора присоединения. Выбор надлежащего способа должен учитывать момент заключения ДДУ, срок его действия, а также возможность доказывания квалификации договора в качестве договора присоединения.
Согласно п. 2 ст. 17 Закона о защите прав потребителей[3] потребительские иски могут быть предъявлены в суд по месту нахождения ответчика, жительства или пребывания истца, а также по месту заключения или исполнения договора. Аналогичное правило установлено п. 7 ст. 29 ГПК РФ. Выбор между несколькими судами, которым подсудно дело, принадлежит истцу (п.10 ст. 29 ГПК РФ). Соответственно, третейская оговорка, включенная в договор, лишает потребителя права на обращение в тот суд, к подсудности которого отнесено дело.
В соответствии с п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителя условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами в области защиты прав потребителей, признаются недействительными. Буквальное толкование данного положения указывает, что третейская оговорка в ДДУ должна оспариваться как часть договора, нарушающего требование закона.
После изменений ГК РФ от 01 сентября 2013 г.[4] нарушение сделкой закона в соответствии с п.1 ст.168 означает ее оспоримость, что в случае заключении договора по новым правилам подразумевает необходимость предъявления соответствующего иска в течение годичного срока. Поскольку срок давности на оспаривание договора для его стороны начинает течь с начала его исполнения, то, учитывая значительное время строительства многоквартирного дома, на момент наступления просрочки застройщика возможность признания недействительной третейской оговорки может оказаться «задавненной».
В то же время, изменения в п. 3 ст. 428 ГК РФ ГК РФ от 01 сентября 2013 г. распространили действие статьи на договоры, формально хоть и не являющиеся договорами присоединения, но заключенные при явном неравенстве переговорных возможностей сторон.
Поскольку некоторые из договоров, заключенных до сентября 2013 года, продолжают действовать до настоящего времени, в судебной практике можно найти примеры оспаривания третейских оговорок различными способами. Анализ практики судов общей юрисдикции по оспариванию третейской оговорки в рамках потребительских споров показывает, что требования потребителей удовлетворяются судами в большинстве случаев[5]. Положительные решения обосновываются, в том числе:
- лишением потребителя возможности выбора суда (п.2. ст. 17 Закона о защите прав потребителей);
- недопустимостью заключения третейского соглашения по договору присоединения до возникновения основания для предъявления иска (ст. 5 ФЗ N 102 «О третейских судах в РФ», в настоящее время фактически не применяется);
- большей затратностью третейского разбирательства для потребителя.
Наибольшая сложность оспаривания третейской оговорки проявляется при взыскании неустойки по ДДУ в арбитражном суде. Оспаривание оговорки по правилам п.1 ст. 168 ГК РФ подразумевает необходимость предъявления иска о признании третейской оговорки недействительной[6]. При предъявлении требования о признании недействительности договора совместно с иском о взыскании неустойки общество окажется связанным необходимостью соблюдения претензионного порядка, что дополнительно сократит достаточно небольшой срок исковой давности. Заявление же самостоятельного иска еще сильнее увеличит срок вынесения окончательного судебного решения. При этом увеличение сроков является наименьшей из возможных проблем, поскольку не является однозначной сама возможность удовлетворения подобного иска.
Безусловно, третейская оговорка, включенная в ДДУ, ущемляет право на выбор подсудности потребителя, заключившего такой договор. При отсутствии в соглашении об уступке права на неустойку иного, к цессионарию перейдут все права цедента, существовавшие на момент перехода. В том числе, к нему перейдет и право на предъявление иска о признании недействительной сделки, заключенной между цедентом и должником. При этом основанием для признания недействительности будет нарушение такой сделкой закона, установленного для цедента.
Но, с другой стороны, уступка права на взыскание неустойки, делая стороной разбирательства хозяйственное общество (или индивидуального предпринимателя), меняет и подведомственность спора. При этом истец утрачивает право на подсудность по своему выбору, установленное п. 7 ст. 29 ГПК РФ. Поскольку последствия такой недействительности имеют исключительно процессуальный характер, фактически они не будут иметь никакого значения для цессионария. Так как право цессионария формально ничем не нарушается, то возможность предъявления иска вызывает большие сомнения.
Действуя в рамках модели предъявления иска о признании недействительной третейской оговорки, включенной в ДДУ, наиболее безупречным видится предъявление такого иска от первоначального дольщика, являющегося потребителем. В этом случае, даже при предъявлении иска о недействительности после уступки права на неустойку, его удовлетворение приведет к ретроспективному прекращению соответствующих юридических последствий в силу положений действующего в настоящее время п. 1 ст. 167 ГК РФ.
На наш взгляд, предъявление потребителем иска об изменении ДДУ по правилам ст. 428 ГК РФ также допустимо. Но при этом такое требование все же должно заявляться до уступки права.
В то же время, предъявление самостоятельного иска от физического лица не только не способствует процессуальной экономии, но и в ряде случаев невозможно по причине отсутствия у цедента интереса к такому оспариванию после уступки права и получения соответствующего вознаграждения. Единственным способом стимуляции такого интереса может быть отсрочка или рассрочка оплаты уступки права, что, в свою очередь, также не всегда приемлемо.
На наш взгляд, наиболее универсальным и обоснованным механизмом признания недействительности третейской оговорки в ДДУ при уже совершившейся уступке права на неустойку является ее оспаривание в арбитражном процессе совместно с иском о взыскании неустойки. При этом недействительность должна быть следствием ничтожности, что в силу толкования п. 101 Пленума ВС РФ № 25[7] позволит отсчитывать исковую давность с момента начала нарушения срока передачи объекта. Для использования подобного механизма применяется следующие обоснование.
Поскольку основной договор заключается ответчиком с физическим лицом, приобретающим будущее помещение для личных семейных нужд, то права дольщика должны защищаться Законом о защите прав потребителей. При этом очевидно, что по причине неравных переговорных возможностей физическое лицо не могло повлиять на исключение третейской оговорки из текста договора, а также то, что текст самого ДДУ и третейской оговорки является типовым, используемым застройщиком для всех потребителей. Поскольку согласно п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании статьи 10 ГК РФ[8].
Установление третейской оговорки в ДДУ ограничивает право потребителя на подсудность по своему выбору, установленную Законом о защите прав потребителя. При этом законом явно установлен запрет на ограничение таких прав.
В соответствии с толкованием п. 6 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 4 [9], ограничение прав потребителя, установленных Законом о защите прав потребителя, относится к нарушению явно выраженного законодательного запрета ограничения прав потребителей.
В силу толкования, изложенного в п. 76 Постановления Пленума ВС РФ N 25, условия сделки, при совершении которой был нарушен явно выраженный законодательный запрет ограничения прав потребителей, являются ничтожными.
Исходя из толкования Пленума Верховного Суда РФ, изложенного в п. 71 Постановления от 23.06.2015 N 25, применение судом последствий недействительности ничтожной сделки возможно по заявлению стороны в споре без предъявления самостоятельного иска. Таким образом, заявление о недействительности третейской оговорки, включенной в ДДУ, может быть сделано в иске о взыскании с застройщика неустойки за нарушение срока передачи квартиры.
__________________________________
[1] Определение Конституционного Суда РФ от 04.10.2012 N 1831-О «По запросу Приморского районного суда города Санкт-Петербурга о проверке конституционности абзаца шестого статьи 222 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положениями пункта 1 статьи 16, пунктов 1 и 2 статьи 17 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» и пункта 2 статьи 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»
[2] Например, Постановление Президиума ВАС РФ от 17.09.2013 N 3364/13, Постановление Президиума ВАС РФ от 22.10.2013 N 6892/13.
[3] Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 «О защите прав потребителей».
[4] Федеральный закон от 08.03.2015 N 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации»
[5] Например, апелляционное определение Алтайского краевого суда от 5 апреля 2016 г. по делу N 33-3654/2016, апелляционное определение Верховного суда республики Татарстан от 23 июня 2014 г. по делу N 33-8385/2014, постановление Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 28 мая 2014 г. N 44г-77/14, определение Самарского областного суда от 6 июля 2011 г. по делу N 33-6801/2011.
[6] П. 71 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»
[7] Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»
[8] П. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 «О свободе договора и ее пределах».
[9] Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 4 (2016), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016 г.